Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

— Меня пугает всё, в особенности то, что я совсем не готов к этому, я не вижу себя в этой ситуации и даже не могу представить, будто всё разрушится в один момент, все мои планы, мечты, просто, как и не бывало. И мне стыдно это признать, ведь кто угодно скажет, это девичья проблема, ты же мужчина, понял, принял, и иди дальше, неси с собой эту ношу. Отныне жизнь не только твоя. Все проблемы переходят в твои руки, обязанности, решения. Всё бы ничего, но ведь это осознанный шаг, который ты должен совершать ради человека, который по-настоящему дорог тебе, но не так, — парень замолчал на мгновение, пытаясь собраться с мыслями. Я даже почувствовала его боль, принуждение, которое сейчас испытываю я, и всё это состояние неопределенности и страха перед будущим.

Я сделала довольно непозволительную вещь, положила ладонь на его спину, словно стараясь поддержать, будто это прикосновение поможет ему выпрямиться, принять уверенную позу и тогда он наберется сил и все проблемы решатся, но, к сожалению, это никогда так не работало.

— Извини, — поднял он голову, из-за чего я резко убрала руку, будто её там и не было. — Я вешаю на тебя свои проблемы, хотя мы едва знакомы.

— Говорят, это помогает, рассказать обо всем постороннему человеку, так как близкому не можешь, и груз на твоих плечах становится меньше. И ты меня совсем не напрягаешь, если хочешь, если тебе станет легче, говори, я выслушаю, — улыбнулась я, отчего-то с этим человеком мне было так спокойно, будто я знаю его всю жизнь, и мы не в первый раз делимся проблемами, и даже мое смущение исчезло.

— Спасибо, — он улыбнулся, повернувшись ко мне, глядя прямо мне в глаза, и я улыбнулась в ответ. Почему-то мне стало так легко, будто это я поделилась с ним своими бедами, которые мне не с кем было обсудить. — Кстати, касаемо Биркана, не обижайся на него, он очень закрытый человек, то, что на самом деле кроется у него на душе, мало кому известно, я боюсь, что даже нам он не сообщает даже толику этого. Некоторые его поступки и слова, бывает, переходят грань, потому что он боится, что кто-то узнает его настоящего и убежит. А этого он точно не перенесет, когда убегают от тебя настоящего.

— Он что-то рассказал тебе? — Странно, но мне даже не стало страшно или стыдно, казалось, мне даже будет легче, если Джан уже знает обо всем, и мне не придеться лгать ему. Не люблю врать, особенно человеку, который открылся мне.

— А что рассказывать? Просто я знаю его, и помню, как он вел себя в кафе, не подумай, он не всегда такой. И если он не извинился за тот случай, то я извиняюсь за него.

— Не стоит, всё ведь уже в прошлом, — почему-то мой голос задрожал, либо я окончательно замерзла, либо что-то в словах Джана задело меня.

— Так, ты, кажется, совсем продрогла, пойдем, посидишь с нами, заодно и поешь. Ты вообще ешь?

— Если бы не ела, то не жила бы уже, — пошутила я, следуя за парнем.

Он подал мне руку, чтобы легче было подниматься по склону, и пока мы шли, меня вдруг посетила мысль, которую я тут же сообщила:

— Знаешь, я не пойду, не хочу мешать вам. Там ваша мальчишеская компания.

— И что такого? Ты теперь тоже туда входишь, если бы у нас были девушки, то они сидели бы с нами.

— У тебя есть невеста.

— Тогда поправка, если бы девушки были такими же хорошими как ты.

— Мелике очень хорошая, добрая и милая.

— Да, она хороший человек, только мне сложно представить её женой, это ведь не на прогулку сходить.

— Если ты так этого не хочешь, почему не откажешься?

— Сейчас уже поздно, я никогда не смогу так опозорить девушку, проявить свою невоспитанность. А раньше… Не знаю, так это сложилось. Этого захотели родители и только так я смог спасти от этого Озгюра.