Мы останавливаемся у какого-то здания, я даже не понимаю до конца, где мы. Никита ждёт, пока я выползу, и пропускает вперёд. Мы идём в пиццерию, огромная вывеска которой красуется прямо перед нами. Шелест открывает мне дверь, и в какой-то момент я чувствую, как его ладонь прикасается к моей спине, всего лишь на секунды. Ровно столько, сколько нужно, чтобы переступить порог.

Мы оказываемся в обычной пиццерии. Честно, я очень боялась, что он привезёт меня куда-нибудь, ну куда он там ходит? А потом обстебёт.

- Чего застыла? Садись.

- Спасибо.

Присаживаюсь на красненький диванчик.

- Что закажем?

Пожимаю плечами. Не скажу, что я хочу есть, а вот от кофе бы не отказалась, но я это не озвучиваю. Он меня сюда привёл, пусть сам и выбирает.

- Есть что-то, что не любишь?

- Да вроде нет.

- Тогда на свой вкус закажу, не против?

- Нет.

Он уходит, а я смотрю в окно. И как я умудрилась здесь оказаться, с ним...

Снимаю куртку, укладывая её на диванчик рядом с собой, а заодно вытаскиваю из рюкзака свой телефон.

Смотрю время и замечаю пропущенный звонок от Яны. Подружка детства, когда-то мы были очень близки, когда была жива мама, да и после её смерти, пока отец не пропил старую квартиру. Теперь мы, конечно, продолжаем общаться, но видимся реже. Расстояние, да и Янка активно готовится к поступлению в вуз. К тому же я не приглашаю её к себе. В этом гадюшнике самой противно, не то что человека привести. Поэтому они с тётей Таней не знают о том, как я теперь живу. Думают, что всё не плохо, ну кроме пьющего отца.

- Я боялся, что сбежишь.

Отрываюсь от экрана телефона. Никита садится напротив, кидая так же, как и я, свою куртку на диван. Телефон аккуратно кладёт на стол.

- Больно надо.

- Весёлая ты, Диана.

Он помнит, как меня зовут.

- Стараюсь. Юмор - наше всё.

- На кого учишься?

- Пока ни на кого.

- Не поступила?

- Школу не закончила.

- В смысле?

- Я учусь в одиннадцатом классе. Я же, кажется, говорила, что малолетка, разве нет? - наблюдаю за его реакцией. Это забавно.

Его эмоции очень предсказуемы: удивление, неверие, а после, как по щелчку, ничего. Он словно их выключает. Сглатываю, отворачиваюсь.

- Я думал, так, чтоб трогать побоялись.

- Нет.

- И сколько тебе лет?

- Не переживай, я слишком поздно пошла в школу, поэтому восемнадцать уже есть. Ты прав, и я просто хотела вас запугать. А тебе?

Он немного задумывается, я прям вижу, как в его голове бегают мысли, и наступает облегчение.

- Двадцать два, - сжимает стакан колы.

- Всё, еда отменяется. Я могу идти? – привстаю, и он вмиг перехватывает мою ладонь.

Вынуждает сесть обратно не столько этим касанием, но и взглядом. Он словно пригвождает меня к месту.

- Почему? - склоняет голову вбок.

Говорит тихо, и мне становится немного не по себе. А когда мне не по себе, я что делаю? Правильно, несу всякий бред, чтобы встрять ещё больше.

- А вдруг я потом скажу, что ты ко мне приставал? Совращал там?.. - загибаю пальцы.

Он прищуривается и даже будто немного напрягается. А потом начинает ржать.

- Весёлая ты, однозначно.

Вытягиваю шею, по-деловому выглядывая официанта.

- Так, где там наш заказ?

- Несут, - он оборачивается, и я вижу, что нам на самом деле несут поднос с едой.

- Кушай, Никита, не обляпайся.

Беру кусочек пиццы, кусаю, не замечая, как прикрываю глаза. Она восхитительна, на тонком тесте, с огромным количеством сыра. Блаженство.

- Как работа?

И вот надо было всё испортить своим вопросом.

- Нормально. Спасибо, что ничего не рассказал Жорину, иначе бы меня выгнали.

- Пожалуйста. Что, кстати, с курткой?

- Что?

- У тебя молния вырвана.

- А, это так, маленькое недоразумение.