– Тогда и мы попросим. Нужно действовать.

– Куда действовать? – недоуменно глядит Элис. – Только не говори, что хочешь во все это ввязаться.

– Хочу и ввяжусь.

– Лиззи, ты сумасшедшая? Там серьезные разборки. Тот, кто стрелял в Себастьяна, не случайный прохожий. Дай ему во всем разобраться самостоятельно.

– Он пообещал мне, что будет со мной всем делиться. Я помогу ему. Я защищу его. Пришла моя очередь.

Элис примирительно поднимает руки. А все почему? Потому что знает, что меня трудно от чего-то отговорить.

Если бы Алекс не ушел раньше времени, то мы бы сразу загрузили его информацией.

Интересно, куда он убежал?

Глава 9

POV Эндрю

Никогда не любил плакать. Отец учил меня держать чувства в себе, быть мужчиной, как он выражался. До восемнадцати лет его слова срабатывали. Я вспоминал о своем титуле и о перспективе продолжить род Стивенсов и держался изо всех сил.

Когда родители узнали о моей ориентации, то быстро вычеркнули меня из рода Стивенсов и из своей жизни. Я ни о чем не жалел, когда уходил из дома, и впервые в жизни не сдержался, когда дверь родного дома закрылась за мной раз и навсегда. Первая слезинка скатилась по щеке, вторая третья. Помню до сих пор, как боль переполняла меня до краев. Как обида и злость на родителей раздирала меня изнутри, не давала спокойно вдохнуть и выдохнуть.

Но жить как мужчина традиционной ориентации я тоже не видел смысла. Я тот кем являлся и не желал прятаться ото всех и вся за мишурой лордовского титула. В современном мире это бред. Если ты проживаешь навязанную жизнь, поскорее измени ее, иначе станет слишком поздно и больно.

Кажется, сейчас все эмоции из прошлого повторяются. Та же боль, та же обида на родителей за непринятие меня. Те же эмоции, стоит только взглянуть на документ с официальной печатью. Маленькие капли слез падают на бумагу, размазывают чернила, но мне плевать. Сейчас абсолютно плевать на все и вся.

– Эндрю, что случилось? – в квартиру влетает Алекс. – Я ничего не понял, что ты сказал. В чем дело? Э… Эндрю?

Чувствую на себе вопросительный взгляд мужа. Только при нем я могу быть слабым и не стесняться слез, могу показать свою боль и обиду, свою скорбь по родителям и…

– Отец умер, – протягиваю Алексу завещание. – Он даже не упомянул, что у него есть сын.

– Ох, Эндрю.

Парень садится около меня и прижимает к себе. Крепко-крепко. Каждый раз, когда меня накрывает из-за родителей и их отторжения, Алекс оказывается рядом. Когда мне тоскливо, когда мне грустно, когда я плачу. Особенно, когда вспоминаю о родителях. Мы не общались больше семи лет, а я до сих пор не могу привыкнуть к их отсутствию в моей жизни. Даже не приехали на свадьбу, хотя я отослал приглашение.

– Даже при смерти не вспоминал обо мне…

– Рано или поздно тебе придется отпустить их, – утешающе произносит Алекс.

– А что будет дальше? Мы останемся одни?

– Мы никогда не будем одни. У нас есть мои родители, сестра, наши друзья. Мы не одиноки.

– Нет, я не об этом, – перебиваю мужа. Эти мысли давно сидели в голове, но сейчас они активно развивались, давали ответвления, строили картинки, заставляющие меня улыбаться. Но… – Помнишь, на островах мы встретили темнокожего мальчика?

– Да, конечно, – парень лучезарно улыбается. Причем настолько, что в уголках глаз видны маленькие морщинки. Он старше меня всего на пару лет, но напоминает того мальчишку, с которым я когда-то познакомился.

– Помнишь. Как Аманда игралась с ним, как он приходил к нам, а затем…

– Его увезли в приют.

– Да… Я тут подумал… Что, если мы усыновим…

– Ты хочешь ребенка? – Алекс немного отодвигается и глядит на меня удивленным небесным взглядом. – Ты понимаешь, что нашей паре не дадут ребенка.