– Аманда! – кричу со всей силы, но на деле получается только просипеть из-за слабости.

Черт, как выбраться отсюда? Нужно освободить запястья и щиколотки. Они крепко стянуты, кожа сильно трется о материал, каждое движение даётся с трудом. Но мне плевать. Сейчас идёт речь о безопасности моего ангелочка, моей принцессы.

Она не должна мучиться.

Раздается детский крик. Громкий, пронзительный. И очень знакомый. Именно так звучит резкий голосок моей принцессы, когда она очень расстроена или громко смеётся над мультиков. Вряд ли сейчас она наслаждается времяпрепровождением в незнакомом месте.

– Аманда! Беги оттуда!

Веревки натягиваются сильнее, когда я пытаюсь вытащить одну руку. Кожа горит, наверняка по запястьям течёт кровь. Освобождаюсь от хватки, дотягиваюсь до ног. Головокружение замедляет мои действия, но я игнорирую недуги. Мысль о безопасности малышки важнее всяких вертолетов перед глазами.

Почему я не могу встать? Ноги абсолютно не держат. Ладонями упираюсь в стену. Прохладную, грязную. Под моими ладонями холодно и скользко, взгляд едва фокусируется на цели. Она там. Одна. Плачет. Я должна подойти к ней и утешить. Сказать, что все будет хорошо.

Откуда шум? Выстрелы, удары дверей и стену. Я опоздала? Где Аманда? Почему ее те в той комнате за стеклом? Почему показ свет? Где она? Грудь неприятно сдавливает от досады и волнения.

Где моя дочь?

Удар. Еще один удар. Ничего не чувствую. Крики, топот ног. А я пытаюсь доползти до того окошка и докричаться до своей малышки. Пусть спасается. Пусть убегает отсюда. Она найдет папу, он обязательно придет ее спасать. А я…

Плевать на меня. Плевать…

– Элизабет! Сюда, срочно!

Кто это кричит? Почему вокруг стало так темно? Я совсем ослабла, не чувствую мышц, движение рук. Я пытаюсь ползти к моей малышке, но мне кажется, что я совсем не двигаюсь. Словно плыву. Странно, да?

– Все будет хорошо, Лиззи…

Все будет хорошо, когда я увижу свою малышку целой и невредимой. Но я даже на сантиметр не приближаюсь к ней. Почему меня уводят от нее?

– Помоги…

Не успеваю договорить. Вокруг раздается резкий звук, закладывающий уши. Ударная волна прокатывается по моему летающему телу, а мои веки снова тяжелеют.

Я не успела…

* * *

– Элли, просыпайся, – твердит знакомый мужской голос.

Ай! Почему солнце так сильно слепит меня? Меня положили под летними солнечными лучами? Не помню, чтобы июль наступил раньше апреля.

– Элли, все хорошо. Посмотри на меня, – в голову снова внедряется знакомый мужской голос.

На мгновение пугаюсь, заставляю себя встрепенуться. Вдруг Себастьян? Не хочу сейчас видеться с ним. Не хочу, чтобы он видел меня. Сейчас. Когда я так подавлена и слаба, а воспоминания последнего разговора картинками пробегают в голове.

Но это не он.

Медленно открываю глаза, насколько позволяют силы, и сталкиваюсь со знакомыми темными глазами доктора Коннора.

– Давно не виделись, Элизабет.

– Это точно. Я в вашей клинике, да?

– Да. В этот раз без пулевых ранений, – иронично улыбается доктор. Если бы не моя слабость и не мысли о том, что произошло, то я бы поддержала его игру. Странно, что я пришла в собранном состоянии. По крайней мере, физически. А морально? Сложный вопрос. Учитывая то, что недавно я попала в плен шантажиста вместе с…

– Где Аманда? – тут же подскакиваю, но падаю обратно – силы не позволяют полноценно встать из-за слабости и головокружения.

– С ней все хорошо.

Мой облегченный выдох, кажется, слышат все пациенты клиники доктора Коннора. Боже… С ней все в порядке. Она жива. Я успела ее спасти или… Но когда? Мне казалось, что я выключилась во время какой-то ударной волны. Интересно, что это было?

– У нее легкое головокружение от снотворного, – продолжает доктор, – но не переживай, это временное явление.

– От снотворного? Но как…