Теперь мне нужно убедить ее ослабить бдительность и осознать это тоже.

Гейдж зевает и идет за кофе, но его останавливают помехи нашего портативного радио. Диспетчер сообщает о вызове в связи с нарушением общественного порядка. Гейдж бросает на меня обеспокоенный взгляд, и у меня сводит живот, когда она называет адрес.

Он говорит ей, что мы займемся этим, и я бросаю деньги, чтобы покрыть наш счет, прежде чем мы прыгнем в машину. Гейдж включает сирены и мчится в сторону моего района, а я достаю из кармана телефон и набираю номер Хлои.

Не отвечает.

Набираю его снова.

Нет ответа.

— Есть идеи? — спрашивает Гейдж, его глаза не отрываются от дороги.

— Ее сестра иногда доставляет ей неприятности, — отвечаю я.

— Бытовые проблемы — мои любимые, — ворчит Гейдж.

На подъездной дорожке Хлои стоит побитая машина, а Клаудия и Роджер стоят во дворе. Хлоя стоит на крыльце, ее руки сложены в презрении. Все внимание переключается на нас, и я уверен, что эта спокойная сцена уже не та, что была пять минут назад.

— Сестра, я так понимаю? — спрашивает Гейдж.

Мои глаза напрягаются, и я киваю.

— Я забирал парня несколько раз.

— Это ее парень.

Я делаю ровный вдох и выхожу из машины. Мой гнев усиливается по мере приближения. Роджер вышагивает перед домом. Клаудия бросает сигарету на землю и прикуривает другую.

— В чем дело? — спрашивает Гейдж.

Роджер холодно смеется с налитыми кровью глазами, когда видит меня.

— Ты, наверное, издеваешься надо мной! Парень приехал играть в героя. Что за гребаная шутка.

— Я здесь не для того, чтобы играть в героя. — Я огрызаюсь. — Я здесь только для того, чтобы делать свою работу.

Если бы я не был в форме и на службе, мой ответ был бы другим. Мы в двух шагах друг от друга, но от Роджера пахнет алкоголем, как будто это вторая кожа. Арест за публичное опьянение, возможно, уже в работе. Роджер и Клаудия не убегают — это странно. Большинство арестованных завсегдатаев любой ценой избегают контактов с нами.

Я скрежещу зубами, когда поднимаюсь по ступенькам крыльца к Хлое, чтобы быть рядом с ней.

— Что происходит?

Она взволнованно качает головой.

— Это так чертовски неудобно, — прохрипела она. — Ты, мои соседи — все в этом богом забытом районе получают возможность посмотреть на мою семейную драму в первом ряду.

Я киваю в знак понимания, но в то же время должен делать свою работу.

— Дай мне детали, и я смогу разобраться с этим для тебя.

Клаудия имеет право забрать своих детей, и Хлоя ни черта не может сделать. На самом деле, мне придется разбить ей сердце и позволить забрать их из дома Хлои.

— Мне нужны мои чертовы дети! — кричит Клаудия, прежде чем Хлоя успевает мне ответить, и с рычанием сигнализирует Хлое. — Это незаконно, ты знаешь. — Ее внимание переключается на меня. — Я бы хотела заявить на нее за похищение.

Господи Иисусе.

Именно этого я и боялся.

Когда я сказал, что хочу поменьше простоев, я имел в виду не то, чтобы разбираться с сумасшедшими выходками Клаудии.

Хлоя напрягается, и я не могу остановить себя от того, чтобы шагнуть ближе к ней, мои бедра встречаются с ее бедрами.

Я наклоняю голову, чтобы прошептать ей на ухо:

— Она права.

Хлоя выдыхает серию коротких вдохов, прежде чем крикнуть Клаудии:

— Ты пила. С первого дня мы договорились, что я оставляю их у себя, когда ты пьешь. Я не доверяю тебе принимать ответственные решения!

— Я выпила две бутылки пива! — кричит Клаудия. Как бы мне ни хотелось это оспорить, она не проявляет никаких признаков чрезмерного опьянения. — Я не пьяна!

— Я сейчас вернусь, — вклинивается Гейдж.

Он знает самое простое решение нашей проблемы. Все молчат, пока он идет к машине, а затем возвращается с алкотестером в руке.