Держи меня крепче - Рида Сукре (2021)

И всё равно я сразу после атакующих действий стушевалась. А Шерхан своё удивление от моего поведения поборол быстро и тут же набычился:

— Эй, ты какого @Нецензурная речь@ руки распускаешь?

Обычно, я сразу начинаю извиняться, но сейчас видимо, что-то в моей голове переклинило.

— А ты какого не следишь за своим языком?

Меня порядком достало слушать его выпендрёжные речи и мат.

— Да я, @Нецензурная речь@, ещё очень даже слежу, — он выпучил на меня глаза, как типичный гопник в подворотне, который требует отдать телефон и кошелёк, а потом лишить чести.

Всё моё былое мужество как ветром сдуло. Я скуксилась и промычала:

— Следит он… — но Шер не услышал.

Зато продолжал пялиться в сторону Егора и Лёши.

— Смотри! Да ты посмотри, как они идут! — он ткнул в них пальцем.

— И как они идут? — вот хоть убей, ничего предосудительно в беседе двух молодых людей я не видела — просто два друга, просто идут, что за страсти бразильские он там углядел.

— Да как геи типичные!

— Мой брат не гей! — причём слово «гей» я произнесла тихо и как бы это не я сказала, потому что оно из ряда оскорбительных, то есть не каждому было бы приятно услышать его в свой адрес, а я такие слова не говорю.

— Зато его дружбан — стопроцентный!

— Да сам ты…

— Что я? Я гей? Записала меня в ряды пидоров? Думаешь, ты сейчас умную мысль загнула? — накинулся на меня стервятником Шерхан.

Хотя это была моя роль. Это он сейчас моего брата унижает, а я играю в защите.

— Он не голубой!

— Ага, — сказал Артём таким тоном, что сразу ясно — его «ага» — это скрытое «да ни фига!»

— Не говори так про Егора.

— Глаза разуй, детка. Перед тобою два пидорка, а ты не видишь…

— Нет! Егор не такой, — я продолжала защищать братишку с упорством бронетанка.

— А его друг такой. Нет, ну ты посмотри, как он на него смотрит… Вот если б они не гомосеки были, умилился бы романтике, — с неприятным оттенком на слове «гомосеки» и далее разлившимся в голосе теплом проворковал муж.

— Прекрати уже! Ты же специально так говоришь…

— И зачем мне это?

— А я знаю?

Он заржал, чётко уловив момент, что я, наконец, поняла — он шутит, и продолжать угорать надо мною уже не получится. Я закатила глаза. Вечно я ведусь на всякие глупые замечания. Лучше бы промолчала, когда он брата компрометировать начал. Ясно же, как день, что он у меня нормальный. Девчонок меняет, как перчатки, даже чаще. А у Шера просто есть одна дебильная привычка — издеваться надо мной, а потом ловить с этого ха-ха.

— И всё-таки, зачем ты здесь? — прервала я его ржач.

То есть намеревалась прервать, но не получилось, пришлось подождать, пока его пронесёт. У него хорошо получается: сам шутит, сам над своими шутками гогочет, как псих ненормальный. С кем я связалась?

Я чувствовала себя неуютно рядом с ним. Что ни скажи — либо он надо мной потешается, либо прикалывается, что, в принципе, одно и то же.

Решив, что надо разрядить своё натянутое благодаря моему супругу настроение, я обнаружила кнопку «On» на середине приборной доски, принадлежащей автомагнитоле, и нажала, не спрашивая разрешения у хозяина машины, он сейчас другим занят. Салон заполнился воплями известной группы, поющей весёлую песенку об известной американской актрисе. Обычно я подпеваю под такие песенки, но только в кругу семьи или в одиночестве. Петь при Шерхане я бы не рискнула, просто стала покачивать головой в такт, песня же и взаправду мелодичная.

Я не заметила, как соседнее сиденье перестало содрогаться от хохота, и его обладатель вперил в меня удивлённые очи, мол, девушка совсем того. А потом протянул руку и выключил радио. За чем последовало моё неудовлетворённое:

— Хорошая же песня. Добрая, а главное, смешная.

— Смешная? — переспросил муж, перекосив лицо. — Это смешная?

— Ну, да…