Держи меня крепче - Рида Сукре (2021)

И вот Егор, стоя у припудренного тюлем кухонного окна, опирался обеими руками о подоконник. На его шее вздувались вены, а мысли чётко разрабатывали план действий по спасению сестрёнки. Как назло — умные мысли обходили его стороной, уступая дорогу своим братьям Иванам-дуракам — идиотским коллегам, которые только и рады были заселиться в недалёкой черепушке, активно мигая вегасовскими транспарантами с дебильными идейками. Егор был недоволен и теперь бессильно клял свой последний план — прикинуться геем. Всю идиотичность идеи он осознал только сейчас — после звонка лондонской знакомой по имени Виктория, ему она представлялась чуть ли не внучкой самой королевы, настолько безупречны были её манеры и чуткое сердце, как у самой настоящей повелительницы. Шоколадные волосы и фарфоровая кожа оттеняли мягкие, но контрастные черты лица, она была очень красива. Подобная красота часто оборачивается проклятием для хозяйки.

Эта девушка знала кое-что об Оливере Бассе, что скомпрометировало бы его в глазах всех поклонников, но главное, в глазах Лены. Егор долго решался позвонить и попросить её приехать, рассказав о сестрёнке и своих переживаниях. Она же попросила оставить прошлое в прошлом. Но вот Вики позвонила и вежливо предупредила о том, что решила помочь, купила билеты и прилетит завтра. Сейчас он ругал себя за то, что поспешил с водворением в жизнь идеи о своей якобы гомосексуальной наклонности, особо не веря в приезд девушки, считая, что шансы спасти сестрёнку крайне низки.

Вики могла отказаться принимать участие в акции против Оливера, узнав, что доброе имя Егора Матвеева опорочено. Она бы не потерпела в партнёрах парня нетрадиционной ориентации, будучи весьма чопорной английской леди, считал он.

Но рассказанная ею правда о всеобщем любимце Олли — верный способ смести его в общественную корзину с мусором.

Ситуация казалось ему тупиковой, а единственный выход — схватиться за голову и убиться об стену. Но тогда выход будет представлять собой вынос тела ногами вперёд. Вариант не вариант.

В это время его взгляд привлёк знакомый тёмный «Кадиллак Эскалейд», который въехав во двор, осветил его светом своих фар.

— Значит, козёл Оливер Твист всё-таки удосужился привезти её домой, — прошипел он колыхающейся тюли. — Ну, давай, сестрёнка, выходи. Или ты там ночевать останешься? Ну да, салон вместительный, но ты же благоразумная! Систер! Вылезай, кому говорю!

— Ты с кем болтаешь? Сам с собой? — вклинился в его яростный шёпот бодрый голос дяди Макса, невесть зачем вылезшего из своей берлоги в полночь, раздавшийся прямо над ухом, а в стекле отразилась его довольная мордаха.

— Нет, — отмахнулся Егор от дяди.

— А я вот часто сам с собой веду беседы, — заметил ему Максим, не обращая внимания на недовольный тон племянника. — Приятно поговорить с умным человеком, знаешь ли.

— Не, Макс, я этим не страдаю.

— И я не страдаю! Я наслаждаюсь! — возвестил он с видом клинического идиота.

Макс присел на диванчик, возложил одну ногу на другую и всем своим видом давал понять, что сейчас был бы крайне счастлив предаться беседе со своим племянничком.

Егор нехотя отклеился от окна и предложил дяде чаю, чтобы и самому немного остыть. Тот согласился, а по ходу того, как племянник заваривал чай, Макс давал свои ценные указания, будто Егор не просто чай заваривал, а устраивал целую чайную церемонию в провинции Китая Фуцзянь, заваривая не обычный индийский байховый чёрный чай, а Тегуаньинь. Егор старался быстрее расправиться с возложенной на себя самим собой миссией и обрывал попытки прорваться к окну, останавливая себя, что там и без него всё обойдётся.

Дядя, наконец-то, получил свою пузатую чашку, вдохнул аромат, пригубил и сморщился.

— Гадость, зачем ты мне чай сделал? Я же не пью чай!