Держи меня крепче - Рида Сукре (2021)

Так и прошла неделя, а в первый выходной день недели дядя Макс, разбудив всю семью в пять утра, покидал нам в руки собранные с вечера поклажи, включающие ненужный дома хлам и запас продовольствия на целую вечность, сказал в напутствие пламенную речь (при этом он выстроил нашу дружную, особенно в этот рассветный час, семейку и вальяжно прохаживаясь, гремел связкой ключей, как священнослужитель), отправил рассаживаться в заказанный на выходные «Баргузин». Папа очень долго материл его взглядом, а Соня вслух. Я же находилась в жёсткой прострации, не замечая, что камера главного мелкого хулигана в большинстве своём пялится в мою сторону. Стасик тоже пребывал в состоянии заморозки, но его причиной было расставание с компьютером, он не представлял, как сможет такое пережить. Егора, как недостойного, дядя несколько дней назад на него смертельно обиделся, даже будить не стали, чтобы попрощаться.

Дорога до дачи заняла добрых два часа подскакиваний нашего танка на всех подряд ухабах и ямках. Вёл машину, сверяясь с картой, дядя лично, жестоко накричав на папу, когда тот пытался вырвать у него руль и повести самому, потому что ещё одной шишки на лбу он бы просто не перенёс, и так уже поставил одну размером с яйцо. Но Максим позиций не сдавал, лишь коротко добавил, что «кому не нравится, пусть пешком идёт». На это наш маленький состав возопил: «Пешком!», но дядя машину не остановил, лишь газу подбавил, ехидно зыркая на нас в зеркальце заднего вида.

Обычно, в таких длительных поездках я предпочитаю поспать, но прыгая, как на американских горках, это совсем не удалось. Оставалось лишь отчаянно сражаться за жизнь, вцепившись в поручень, и, присоединяясь к Сониным рычаниям, бессильно чертыхаться, потому что «находящаяся у чёрта на куличках дача никому и нафиг не нужна».

Оказалось, самое страшное нас ждало впереди.

Просто иногда, подписывая исписанные мелким шрифтом договора, бывает неплохо почитать, что же написано в пункте о состоянии участка и домика.

Вероятно, многим выпадала честь каким-нибудь чудесным образом оказаться в садовом обществе. Там, где стройные ряды бабулек и дедулек с раннего утра слаженными шеренгами проникают на свои участки, ворчат, треплются о помидорах и огурчиках, ругают воришек, проникших ночью на крышу и утащивших невесть зачем заныканные там серебряные ложки. Некоторым «везёт» иметь там и свой участок, огороженный хлипким соседским забором, на который навалилась вишня, но всё руки не доходят убрать, да и соседи больше для виду ругаются, ведь сами потом часть урожая тырят, бессовестно утверждая, что это на их участке. Есть те, кто уверены, что дачи придумал дьявол, как региональные филиалы ада. Некоторые ездили сюда на шашлыки с одногруппниками, топтать грядки и свои, и соседские, сожрать все яблоки, малину и клубнику в радиусе десяти огородиков (по всем направлениям), а затем с чувством выполненного долга покинуть территорию с мыслью, что свой огород за городом не такая уж и плохая идея.

И вот сейчас, стоя перед входом на наш участок и думая обо всём этом, я прикидывала, что у нас всё не так уж и плохо. Потому что для начала, это не садовое общество, а вполне себе практически коттеджный посёлок, правда, сюда пока не провели электричество, и вода бывает только с четырёх до шести вечера, и та не питьевая, но с другой стороны, тут до речки совсем недалеко, всего час ходьбы. Зато тут воришек нет, потому что по периметру ведётся круглосуточное наблюдение охранной фирмы «Ахиллес». Название меня вселяло в меня уверенность, в нём проскальзывала мощь и доверие, присущие истинному греческому герою Ахиллесу, но сами охранники, два расхлябанных беззубых старичка, забавно скалящих рты в приветствии, чувства особой защищённости не вызывали.

— Стой, кто идёт? — выставляя на наш приостановившийся у шлагбаума «лимузин» двуствольное ружьё картаво поинтересовался один из них.

— Не идёт, а едет, старый ты пень, очи протри! — отвесил ему оплеуху второй охранник.