Держи меня крепче - Рида Сукре (2021)

Я убиваюсь по нему, переживаю, что расстроила, а он просто ржёт. Чуть ли захлёбывается, гад. Если он реально своей слюной захлебнётся, я ему не помогу. Пусть себе подыхает на здоровье.

— Знаешь… ты су-у-упер, детка… — сквозь смех выговорил он, присев рядом со мной на корточки. Постепенно его бульканье сходило на «нет».

— Спасибо за комплимент, — процедила я злая как чёрт и захлопнула ногой входную дверь.

Ещё не хватало, чтобы соседи, живущие с нами на одной лестничной клетке, рассказывали завтра папе о том, что его дочь та ещё клоунесса с нарушенной координацией движения притащила домой мужика в глухую ночь и теперь осталась с ним наедине в пустой квартире. Надеюсь, все издаваемые нами звуки ещё не успели привлечь их внимание, и они не заняли привилегированное место у дверного глазка. Кстати, они себе установили глазок с обзором на сто восемьдесят градусов, так что от этих чудиков можно ждать чего угодно. И чем их мексиканские сериалы не устраивают, транслируемые по ТВ? Мнится мне, они просекли фишку, что наша семейка похлеще всяких мыльных опер заморского производства.

— Ты живая вообще? — Шер приставил ладонь с внутренней стороны к моему носу, чтобы проверить дыхание, потому что я уже минуты две как обсуждала с внутренним голосом достоинства своей семьи перед достоинствами бразильского «мыла». Как не странно, моя семейка вела в счёте.

От наглости мужа, позволившего себе подобную вольность (это после того, как он надо мной ржал), я разозлилась и распахнув глаза, резко села. Опять же, я сначала предприняла попытку резко сесть, а только потом открыла глаза, иначе я бы так не тупила. Я врезалась носом в его руку, которая по своей напряжённости и несдвигаемости больше напоминала стальную зацементированную в стене балку, вскрикнула, приложилась затылком об пол (спасибо, папа, за паркетную доску из дуба), разобиделась и свернулась клубочком, прижимая обе руки к пострадавшему носу.

— Как можно быть такой неуклюжей? — пыхтел рядом Артём. — Покажи нос. Кровь идёт? — он резко развернул меня на себя, оторвал мои руки от лица и скептично оглядел его.

— Ты что творишь? — попробовала возмутиться я.

— Спасаю тебя, — пожал он плечами. — Вставай. Пошли в ванную. Нужно промыть нос.

— Спасибо, не пойду.

Я в обиде. Не тронь меня, мужчина, то есть злобный тролль.

— Пошли, говорю, — нетерпеливо произнёс он и потянул меня за руки. Я вырвала их и прижала к себе.

— Нет.

— Как хочешь, — легко согласился он и подхватил мою тушку на руки, будто я была пушинкой. Осёл Ослевич в собственной красе, всегда делает как хочет.

Я тут же растеклась в его руках тёплой вазелиновой лужицей и даже забыла, что пребывала в обиде. Оказалось приятно, когда тебя таскают на руках, как принцессу из сказки. Гораздо приятнее, когда дорога составляет не восемь шагов, а в случае Шера так вообще пять, а скажем, метров сто. Но меня и это порадовало. Как в детстве радовали «Чупа-чупсы» и круглые цветные жевательные резинки.

Доставив по пункту назначения и включив мимоходом свет, Артём открыл холодную воду и стал промывать моё лицо. Не знаю, почему я не сопротивлялась. Может потому что он делал это очень аккуратно, обращаясь с моей битой кожей как с вековой хрустальной вазой, которая может разбиться от одного прикосновения, а может потому что мне было приятно, что это он, сам Артём Охренчик, снизошёл до моей скромной персоны и сейчас прыгает вокруг меня чуть ли не Моськой. Но я стоически терпела и исподлобья поглядывала на его хмурое сосредоточенное лицо. Наконец, он закончил, протёр мой лик полотенцем и спросил, нет ли в холодильнике льда.

С детской непосредственностью я поинтересовалась:

— Зачем?

На что получила развёрнутый матерный ответ, что даже мои уши покраснели.

— Так есть или нет? — не обращая на мою реакцию внимания, переспросил он. Я кивнула и повела наглеца на кухню к холодильнику.