Лев - Ксения Черногорская

Опустив взгляд, она неловко пожимает плечами.

— Машк, а давай кофе выпьем? — предлагаю я.

— А давай, — снова шмыгнув носом, и глядя на меня влажными от слёз глазами, улыбается.

Спустя минут пять мы усаживаемся за мой стол и принимаемся обсуждать то, как жили эти дни, когда не общались.

— Ты теперь лидер продаж, — кивнув на стенд, улыбаюсь я. — Мышка-крутышка.

— Да… — Машка, вздохнув, машет рукой. — Ерунда это всё.

— Почему "ерунда"? — изумляюсь я. — Не ерунда!

— Я увольняюсь, Олесь. Надоело мне.

Выпучиваю глаза.

— Ты это сейчас всерьёз?!

— Да. Заявление уже подписано.

— А… а почему?

Она пожимает плечами.

— Позвали в другое место. Там оклад, не проценты. Надоела мне эта погоня с продажами. Вечно хотела тебя обогнать. Ты мне всё казалась такой крутой…

— Казалась? — настораживаюсь я.

Машка смотрит мне в глаза.

— Да, казалась. Я тебе завидовала. Всё то время, что работали вместе. А теперь перестала.

— Из-за того, что я скатилась в низ списка? — осторожно предполагаю я.

— Нет, — она качает головой и отпивает немного кофе из чашки. — Не поэтому. Я просто думала, Олесь, что в отличие от меня, у тебя классной личной жизни нет из-за несправедливости какой-то. А сама по себе ты её более, чем заслуживаешь. Потому что красивая, умная, предприимчивая, с клиентами классно работаешь. Не то, что я. Обычная серая мышь. А оказалось, что мы с тобой — реально два сапога пара. Что ты, без обид только, ладно? Такая же серая мышь. Только другого оттенка серого. Я — простушка с одними комплексами неполноценности, а ты — мозгоклюйка с другими.

— Кто-кто? — невольно улыбаюсь я.

Машка не улыбается в ответ. Смотрит очень серьёзно.

— Мозгоклюйка, Олесь. В продажах оно может и хорошо: ну там, добиваешься своего, всё детально рассказываешь, презентуешь классно, с возражениями работаешь хорошо, а в личной жизни… Нет, ты больше для меня не ориентир. Ты меня прости за правду, но кто же тебе её ещё скажет, кроме как бывшая подруга, которая очень скоро работать тут перестанет.

Я в таком шоке от её слов, что даже не знаю, что и сказать…

— Обиделась? — усмехается Машка.

— Нет… — качаю я головой. — Не понимаю, наверное, просто… Но, возможно, ты и права…

— Не "возможно", а права. Со Львом у тебя не получилось ведь ничего, да?

— Да, — вздохнув, опускаю глаза я.

— Отшила его?

— Ну, можно и так сказать… Попросила от меня отстать… Точнее, как…

Меня будто прорывает. Накопилось просто. Выкладываю Машке едва ли не всё про наши встречи со Львом, про то, как уехала с ним, про то, как всю ночь трахались — без деталей, конечно. Про утро в его квартире и про то, как попросила оставить меня в покое, сказав, что мы не подходим друг другу.

Машка всё это выслушивает внимательно, но грустно.

— Я так и думала, если честно, — говорит она, когда я заканчиваю, и чувствую облегчение от того, что наконец выговорилась кому-то. — Потому и сфоткалась с этим букетом. Но понимаю теперь, что не права была. Вот и решила извиниться перед тобой.

— А почему ты так и думала? — удивляюсь я. — Потому что мы друг другу не подходим?

Она вздыхает. Чуть отпивает кофе. Я следую её примеру, и сую в рот печеньку. Пока жую, Машка говорит:

— Ты только не обижайся на мненя, Олесь, ладно? Я правда не хочу тебя обидеть.

— Не буду.