В ожидании тебя - Софи Вирго

«Мил, прости меня. Я не знаю, что мне сделать и сказать тебе, чтобы ты ответила мне, просто не знаю. Понимаю, что после сегодняшнего, а что именно произошло думаю Лиза успела тебе рассказать, ты меня возненавидишь еще больше, но все же, не могу так опустить всю эту ситуацию. Я импульсивный придурок, я это признаю, и мне стыдно, что в итоге все это обернулось так для тебя. Честно, у меня были только добрые намерения, я не знаю, что в головах у большинства школьников, и уже ничего не смогу изменить, но мне жаль. Ответь мне, я не привык так извиняться. Я всегда это делаю, глядя в глаза, мне это важно. Важно видеть глаза человека, и важно, чтобы этот человек видел мои — ведь глаза — это и в правду зеркало души. И мне противно, что по моей вине я видел столько боли в твоих. Я понимаю, что сейчас ты явно не веришь, но я правда умею просить прощения, и я знаю, когда это нужно делать. Пусть этого удосуживалась пока только моя семья, но я никогда еще не косячил за ее пределами так, чтобы приходилось извиняться. Прости и оттай, снежная королева)».

На глазах появились слезы, и я просто не знала, что со всем этим делать. Хочется забыть все и помириться, ведь по сути его вины тут нет, но я не могу, мне просто тяжело сказать ему эти простые слова. Я не могу сказать ничего, поэтому отправляю смс.

Артем

После всего, что произошло сегодня, я понял, что я влюбился в эту девчушку. И не сейчас, ни во вторник, а много раньше. Я всегда замечал ее, просто не придавал значение этому. Все эти два с небольшого месяца я мельком поглядывал на нее в этом хаосе. Она выделялась, хотя я и считал ее серой мышкой. Но было что-то в этой мышке, что притягивало взгляд именно к ней. Если она меня простит, я больше не сделаю ей больно. Открыться? Нет, я этого не сделаю, не сейчас, потому что еще сомневаюсь. Но вот завязать дружбу — это мы можем. Просто беседы, когда никто нас не видит, ведь вряд ли она решиться демонстрировать наше общение в школе после всего, что произошло. Я не могу ее осудить, я еще месяц прощение буду выпрашивать, и я готов к этому.

— Да, Вить. — нехотя отвечаю на надоедливый звонок.

— Слышь, Артем, тут Соболь кипишь поднимает. Будем реагировать?

— Повод?

— Птичка на хвосте принесла, что собирается разбить витрины банка, а-ля это мы, и чтобы мы там были и нас взяли с поличным.

— Спите все дома и без самодеятельности. Вас должны видеть семья, еще кто-то. Они по любому подставят, но нам надо сделать так, чтобы в случае чего, каждый мог предоставить свидетелей. Все понятно? Пусть и менты, и он, поймут, насколько они облажались. Когда все это будет?

— Завтра.

— Хорошо, — с тяжестью говорю ему. — Без самодеятельности.

— Все нормально? Голос пиздец. — он лучше остальных знал каждую нотку моего голоса.

— Все норм, — вздыхаю в трубку, падая на постель.

— Мышка? Все дело в вашей ссоре? Неужели все же она твоя? — и ни тени смешка или подколки. Просто дружеский разговор с серьезным голосом.

— Да не моя она, Вить, не моя. — цежу каждое слово, но он знает меня лучше всех.

— Но хотел бы? — он как-то особенно это говорит, словно надеется на мой положительный ответ.

— Я не знаю, как тебе ответить.

— Тогда скажу я. Ты запутался, она тебе нравится, но ты боишься всего этого. Я понимаю. Но могу сказать лишь одно. Она отойдет, будь рядом главное, соверши поступок. Главное на коленях при всех прощения не проси, иначе сделаешь только хуже, — мы оба смеемся, ведь только друг с другом, мы говорим на такие темы. — Она с характером, будет сложно, но поверь, оно того стоит. Может хоть что-то наконец будет тебя держать на этом свете и перестанешь как ненормальный под пули лезть.

— Я понял. Ладно, спасибо, но я спать.