Мой чужой муж - Екатерина Ромеро

Следующим днем уезжаю на работу еще до завтрака, поэтому не вижу своих новых жительниц. Оно и к лучшему. Мне остыть надо, иначе наброшуь на Дарину прямо в холле. День проходит сумбурно, однако перед глазами все время она. Засела как заноза под ногтем и колет. Бесконечно и больно. Сука. Доведет до ручки все-таки.

Ближе к обеду разгребаю дела. Мы уже почти подъезжаем к дому, и остается каких-то пару километров, как у самой дороги я вижу бывшую. Она сидит на коленях у открытого люка и рыдает. Так сильно, что я даже не разбираю сначала, о чем именно.

Быстро выхожу из машины и иду к ней. Пытаюсь поднять, но Дарина не дается. Заглядываю в глаза. Слез там уже море. Какого хрена она вообще делает на дороге?!

Истерика накрыла ее с головой, два слова связать не может. Все в люк этот смотрит почему-то. Хватаю ее за руки и хорошенько встряхиваю. Вроде очнулась. Уже лучше. Как только понимаю в чем дело, почему-то холод пробегает по спине. Проклятие! Этот люк может быть и двадцать метров глубиной.

Быстро снимаю куртку и опускаюсь вниз. Нет времени ждать. Малышка могла там ноги себе переломать запросто. Внутри оказывается лестница. Уже проще. Облегченно вздыхаю. Яма неглубокая, всего-то пару метров. Быстро нахожу ребенка. Напугана, глазами по пять копеек смотрит на меня. Куртка вся в грязи измазана.

– Поль, хватайся за меня.

Тяну к ней руки, но девочка начинает плакать, к стене прижимается.

– Это я, Марат, ты что не узнала меня?

– Мама!

Ногами ощущаю всплеск воды. Ледяная. Черт, значит и у нее обувь насквозь мокрая. Надо шевелиться быстрее. Подхватываю Полину. Поднимаюсь с ней по лестнице, передавая ее в руки бледной как мел Дарины. Испугалась она, и видно сильно. Мамаша, мать ее.

Вылезаю наружу и быстро снимаю с малой обувь. На дворе мороз, она очень быстро заболеет, пока мы доедем. Беру девочку на руки и к себе прижимаю. Мое тепло согреет ее ледяные стопы лучше всякой грелки.

Сначала кнопка недовольно хнычет, все к маме просится, но потом все же успокаивается, видя рядом Дарину, и засыпает. В дом заношу ее полусонную. Как только проливаю водку на руку, малышка кривит свой вздернутый носик.

– Это плохо пахнет!

– Ничего, потерпи немного.

Поля вертится на кровати на мелкий уженок, но мне все же удается растереть ее ноги водкой, надеть носки и закутать в одеяло как в кокон. Теперь нормально. Вряд ли она заболеет.

Как только Дарина возвращается с молоком в руках, кнопка начинает хныкать. Медведя потеряла. К бывшей прижалась и плачет. Громко так ревет, а Дарина по спине ее гладит. Успокоить пытается.

Чувствую себя лишним, и молча ухожу. До вечера отлеживаюсь в спальне. Как же мне хреново. Кажется, я заболел. Выпиваю жароснижающее, вроде легчает. На часах уже за двенадцать, но бывшей так и нет. Мне это не нравиться. Неужели думает скосить. Нет девочка, не выйдет.

Как только захожу к ней в душ, смеяться хочется. Глаза Дарины тут же по пять копеек становятся. Вскрикивает и прямо в стену стеклянная ломится, глупая. Не ожидала. А у меня член наливается от вида ее голого распаренного тела. Хочу ее, прямо тут.

Мягкая и теплая девушка возбуждает меня не на шутку. Вот только ведет снова себя уж точно не как шлюха. Зажата уже больно сильно, или это только со мной? Может с клиентами более раскованная. Не пойму ее. Не хочу сегодня больше ее слез. Отвлекают только. К себе спиной прижимаю девушку, показывая, как сильно хочу. Она вздрагивает. Ее дрожь я чувствую руками. Аж подкидывает всю. Хочет или боится, хрен ее знает.

Как только ввожу в нее два пальца, слышу как задерживает дыхание. Невероятно просто тугая. Прислушивается к своим ощущениям. Зрачки расширены, точно под наркотиками. Влажная там, и точно не от воды. Трахаю ее пальцами, доводя до исступления. Она все храбриться, но я прекрасно вижу, что ей охуительно просто.