А я не сопротивлялась, мне были необходимы эти объятия. Я спряталась у шатена на груди от всего мира, и сразу спокойно так стало, что отстраняться вообще не хотелось, пускай даже футболка на его теле пахла потом.

Так мы стояли несколько минут. Александр, молча, поглаживал меня по голове и продолжал прижимать к себе, а что в этот момент думал и делал Демид, мне было все-равно. Он вообще не попытался меня успокоить, хотя во всем, что происходит с нами, есть только его вина.

– И долго будут продолжаться эти телячьи нежности? – недовольно спросил брюнет. Похоже, он с самого начала вышел из машины и самолично наблюдал за моей истерикой. – Да и с каких пор между вами такие теплые отношения?

Я почувствовала, как Страхов напрягся, а потом медленно отстранился от меня, убирая с зареванного лица взлохмаченные волосы. Ничего не сказав, мужчина выпрямился и в следующее мгновение одним броском налетел на Демида, повалив его в траву.

Между мужчинами завязалась драка, и каждый бился со злобой, яростно поколачивая соперника.

Трудно было сказать, кто из них сильнее, потому что, несмотря на меньший размер, брюнет не уступал в проворности Страхову.

– Вы поубивать друг друга собрались? – рассерженно закричала я. – Перестаньте!

Естественно, меня никто не слушал.

Мужчины продолжали гладиаторские бои, сосредоточившись друг на друге, как вдруг Александр откинул от себя Демида, губа у которого кровоточила, и сплюнул на землю.

– Урод, – зло бросил брюнет, а потом резко поднялся на ноги, не сводя взбешенного взгляда со своего соперника.

Страхов пропустил все мимо ушей и тоже поднялся, переводя взгляд на шокированную происходящим меня.

Ребята спустили пар, и, кажется, конфликт более-менее был исчерпан, да и я, кажется, успокоилась…

* * *

Солнце из-за горизонта показалось как раз в тот момент, когда мы въезжали в какой-то небольшой поселок.

Всю дорогу после разборок на поле все мы молчали, да и не о чем было пока говорить, по крайней мере, лично мне необходимо свыкнуться с мыслью, что сегодня могла умереть, иначе имелась угроза двинуться «кукушкой» от всех пережитых передряг.

Подъехав к небольшому домику с черепичной крышей, Александр остановился и приказал выходить, с чем мы не стали спорить, да и устали дико.

Небольшой кирпичный дом больше походил на дачу и явно не пустовал – в палисаднике была недавно вскопана земля.

– Дед, мы приехали! – крикнул Страхов, когда оказались в просторном дворе с беседкой. – Ты где?

И тут, с ружьем наперевес на порог дома вышел бодрый старичок лет восьмидесяти. Строго посмотрев на нас с Демидом, который стоял чуть в стороне, дедушка хмыкнул.

– Здравствуйте, – пробормотала я, потому что родители меня воспитывали хорошо и со старшими здороваться учили.

Старик прищурился.

– И вам не хворать, – протянул он. – Пожаловали, значит.

Минутная заминка.

– Дед, а ты чего с ружьем-то? – Александр сложил руки на груди. – Тут все «свои», стрелять не в кого.

Тот пожевал губу и кивнул на брюнета.

– У этого рожа недружелюбная, – бросил дедушка. – А вот девка очень даже красивая, пускай и лохматая как чучело.

Я промолчала и опустила глаза.

Даже не знаю, мне сейчас комплимент сделали или прилюдно оскорбили.

– Ладно, заходите в дом! – ружье было перекинуто через плечо. – Сколько ж можно стоять…

* * *

Георгий Васильевич, родной дедушка Александра, отправил нас по очереди в душ, который находился на улице и, проворчав себе под нос что-то вроде «таких свиней за стол не пущу», махнул рукой на дверь.

Мужчины позволили мне искупаться первой, так что, взяв выданное хозяином дома полотенце, я отправилась покорять дачные удобства.

Зайдя в небольшую кабинку, я сняла с себя всю грязную одежду, сложила ее на полочке, а потом повернула краник, и буквально через секунду дачные просторы окатил мой громкий визг.