Доктора вызывали? - Татьяна Фомина

Что чувствует мужчина утром восьмого марта? Не ошибусь, если скажу: чтобы быстрее наступило девятое. Каждый. Хотя наверняка есть исключения. Но я не в их числе. Для меня восьмое марта – двойной стресс. Помимо того, что нужно поздравить дорогих и любимых, у меня еще и день рождения. Да-да. Меня угораздило родиться в женский день! Счастливчик? Подарок всем женщинам? Не знаю. Лично я себя счастливым подарком в этот день не ощущаю. И уже давно не праздную свой день рождения. И, собственно, о нем знают только самые близкие люди. Обычно знакомым я называю девятое число. Единственная, кому я могу позволить отпустить по этому поводу шуточки, это Яна. Но она старается не особо проходиться по этому поводу. Щадит мою гордость. И ее любимая фраза: «Извини, я без цветов!» стала уже многолетней традицией.

Поэтому, как обычно, я поздравляю с самого утра сестру и племяшку. Это самое дорогое, что есть у меня! Потом звоню маме (она уехала из города еще лет девять назад), слушаю ее возмущения по поводу, что я неблагодарный сын, что никогда ее не навещаю. Вот совсем. Отмахиваюсь тем, что занят. Но на самом деле мне просто не хочется видеть ее нового очередного ухажера, которым я уже потерял счет. После Бориса Тимуровича я так и не смог к этому привыкнуть. А потом просто уезжаю из города, чтобы ни у кого не было возможности меня выцепить, если, конечно, нет никаких форс-мажоров на работе. Личными отношениями я не обременен. А если и были девушки, то только на одну-две ночи, не более. Поэтому обиженных просто быть не могло. А провести день в загородном доме Антоновых, не такое уж и плохое времяпровождение. Забыл сказать, что фамилия у меня осталась от матери. И при их регистрации с Борисом Тимуровичем, она ее не меняла. Как, впрочем, и в следующих два раза.

Только вот в этом году я решил сделать небольшое исключение. По крайней мере, я на него очень надеялся. Поэтому до обеда успел управиться с поздравлениями для Яны и Алёнки, позвонил маме, сбросил все десять звонков от Милованова, не желая выслушивать от него дифирамбы в мою честь в женский день.

Так как заказы букетов я делаю заранее, то на цветочные павильоны у меня уходит не так много времени. Я просто забираю свои заказы. И вот с последним букетом стою под навесом на крыльце детской поликлиники. Почему под навесом? Да потому что валит крупными хлопьями снег, тут же превращаясь в грязь и воду. А герберы пусть и упакованы в прозрачный целлофан, но подвергать их еще и такому стрессу не хочется. Да, я узнал, какие цветы любит Юля. Ромашки. Но найти ромашки в марте в центре Сибири не под силу даже Итану Ханту*. Поэтому я решил эту проблему, выбрав самые светлые, близкие к белым лепесткам ромашек, герберы. Букет получился нежным и по цвету, и по оформлению. На вопрос Яны, что я приготовил своей докторше (по-другому она никак ее не называла!), ответил, что упаковал самый колючий кактус!

Теперь осталось дело за невозможным: уговорить строптивую докторшу на ресторан. Столик был уже заказан. Совсем бы не отказался от навыков и обаяния Тома Круза! Даже такси, нейтральное в этом плане транспортное средство, решил заказать уже при ней, чтобы она перестала видеть во мне маньяка. Очаровательная Зоя Марковна легко «поделилась» режимом работы Юлечки в праздничный день. А также «рассекретила», что Юля ни на секунду не уходит раньше, потому, что очень ответственная. Кто бы в этом сомневался! Поэтому я не боялся, что моя ершистая докторша проскочила мимо.

Прошло уже двадцать минут, а ее не было. Вот неужели человек совсем не торопится домой? Я уже серьезно начал опасаться, что придется торчать тут до вечера, как двери распахнулись, и на меня уставились огромные от удивления глаза моей докторши. Моей. Бальзамом растеклось по душе!

– Привет! С праздником! – сказал, с надеждой глядя на девушку, потерявшую дар речи, и поэтому не успевшую произнести ни одного колкого слова. И пока она не опомнилась, засунул в руки скромный букет.

* * *