Безрассудный - Онли Джеймс

Шаркая ногами, Адам пошёл в душ, заставляя себя расслабиться, стоя под струями воды, стекающими по спине и плечам, думая о больших карих глазах и веснушках, усыпанных на бледной коже. Он чувствовал странную ответственность за мальчика. Адам не знал, почему продолжает думать о Ное как о мальчике. Между ними было не больше шести лет разницы, но Адаму казалось, что он родился стариком – словно прожил сотню жизней за свои двадцать семь лет. Жизнь Ноя явно не была лёгкой, но в нём присутствовала уязвимость, тихое отчаяние, которое затронуло что-то, похороненное в глубинах души Адама. Что-то, о существовании чего он даже не подозревал. Его совести.

Принесёт ли Ною это хоть какое-то утешение, если он узнает, что, по сути, он не давал ему спать ночью?

ГЛАВА 2

Ной

Адам снова наблюдал за ним. Теперь практически каждую ночь. Сначала Ной подумал, что сходит с ума, воображая призраков в тени. Но нет, это был он. Адам Малвейни. Человек, который убил его отца. Его отца... педофила. От этой мысли у Ноя свело живот, в памяти снова вспыхнули кадры из видеозаписи. Но он не хотел о них думать и нашёл миллион творческих способов их отогнать.

Ной и сейчас чувствовал на себе его взгляд. Несмотря на пульсирующие басы танцевальной музыки, головокружительные неоновые лучи, расходящиеся по затемнённым стенам, и море тел, движущихся одной сплошной волной, Ной чувствовал на себе взгляд Адама. И Ной понятия не имел, чего Адам хочет.

Сначала он подумал, что, возможно, тот пришёл отомстить или просто убрать свидетеля, но Ной дал ему миллион шансов покончить со своими страданиями, а этот ублюдок так ими и не воспользовался. Вместо этого Адам просто наблюдал за ним. Может, получал какое-то извращённое удовольствие, видя, как Ной страдает. Это он остался в дураках, потому что Ной был под кайфом, чтобы чувствовать что-то кроме удовольствия.

Ной вывалился из боковой двери клуба в бодрящий ночной воздух. Он не стал кутаться. От синтетического счастья, пронизывающего его, Ною стало жарко. В переулке пахло гниющим мусором и мочой, но Ной кружился по переулку, как балетный танцор, и споткнулся, услышав, как дверь в переулок открылась и захлопнулась за ним. Он не оглянулся, не подал виду, что заметил своего преследователя. Ной просто вышел из переулка на парковку.

Было не слишком поздно, и многие люди всё ещё околачивались в переулке, на парковке, возле винного магазина. Но никогда ещё Ной не чувствовал себя таким одиноким. Он всегда был один, даже когда вокруг него толпились люди. Что бы он ни пробовал, ничто не могло заполнить пустоту в его душе. Ни наркотики, ни алкоголь, ни бессмысленные свидания. Он усмехнулся, вспомнив о последнем.

Ной оставил свою подругу Бейли и её девушку в баре, чтобы пойти за случайным незнакомцем в туалет, но тот был слишком пьян, чтобы завестись. Ной оставил незнакомца в туалете в отключке.

Ной рассмеялся в тишине ночи. Он был обречён на одиночество. Ной хотел, чтобы Адам уже сделал это. Выстрелил ему в голову, перерезал горло, толкнул перед движущейся машиной. Без разницы, это не могло быть хуже, чем жить с тем, что он видел.

Может, ему нужно помочь? Возможно, Адам не хотел убивать его, когда вокруг столько народу. Мысль о смерти, будто бальзам, успокаивала измученную психику Ноя. Эта мысль не вызывала у него ни грусти, ни страха; она давала ему чувство покоя, которого Ной никогда раньше не испытывал. Ной снова рассмеялся, смахнув набежавшие слёзы. Он шёл, перепрыгивая через лужи и ямки на тротуаре. Ещё два квартала. Прошёл ещё три квартала до здания. Тяжёлая металлическая дверь протестующе заскрипела, когда он толкнул её.