Безрассудный - Онли Джеймс

Но больше того, он знал, что Адам не сможет ответить взаимностью. А сказать «люблю тебя» и не услышать ничего в ответ – значит сломать что-то в нём, хотя это и нечестно по отношению к Адаму. Томас предупреждал его, и Ной ответил, что это не важно. И это действительно не имело значения.

Адам защищал его, утешал, давал ему всё необходимое, пока Ной давал чёткие, ясные инструкции. Адам делал всё возможное, чтобы показать Ною, что они должны быть вместе. Он и сам это знал. Он знал. На самом базовом, фундаментальном уровне, знал, что для него нет никого, кроме Адама. Они были... связаны. Даже если эта связь сформировалась через кровь и травмы. Или, возможно, из-за этого.

Но у Адама никогда не будут порхать бабочки в животе из-за него, он никогда не будет страдать от тоски по нему, не будет тосковать по Ною, если они окажутся в разлуке, не будет испытывать того затаённого дыхания, которое возникает от близости этого человека. Одна половинка Ноя завидовала Адаму, а другая – страдала за него. Это было и благословением, и проклятием.

Ной посмотрел на экран, на их фотографию, которую Адам установил как обои. Они выглядели такими нормальными, такими влюблёнными. На фотографии Адам лежал рядом с ним, их головы прижаты друг к другу, оба скорчили глупые рожицы. Адам не выглядел как человек, который его не любил. Он выглядел так, будто действительно любил Ноя, а Адам никогда не притворялся с ним.

Ной ещё раз глубоко вздохнул и выдохнул.

— Всё в порядке? — спросил водитель.

Ной кивнул.

— Да, я в порядке. Просто устал.

Водитель снова стал игнорировать его, и Ной смотрел, как мир проносится мимо в вихре фар. Правда в том, что не имело значения, любит его Адам или нет. Ной никуда не собирался уходить. Химические вещества, в которых мозг Адама ему отказывал – те, которые выделяли эндорфины или допамины, или что там ещё обманывает людей, заставляя их думать, что они влюблены, – те же самые, которые говорили Ною, что никто больше не имел значения, никто, кроме Адама.

Черт, Адам даже не нуждался в этих химических веществах, чтобы выбрать Ноя. Он просто выбрал. Посмотрел на Ноя и решил, что это его человек. Тот, за кого он готов убить, умереть, предпочесть его всем остальным, включая собственную семью. Значит, это намного лучше, верно? Принятое решение без влияния химикатов. Для Ноя это выглядело лучше. Больше похоже на любовь. Ной так это и назвал. Адам любил Ноя всеми возможными способами.

Пятнадцать минут спустя они подъехали к дому Гари. Ной попросил водителя такси остановиться в квартале от дома, решив добраться до него пешком. Как только Ной увидел, что подъезд пуст, он подошёл к входной двери, держа в руке ключ, отпёр дверь и вошёл, как будто имел на это право.

Оказавшись внутри, он направился прямо в кабинет Гари, остановившись у стены с коробками. Коробки для переезда. Аккуратно заклеенные и сложенные друг на друга в углах комнат. Сердце Ноя забилось быстрее. Куда, черт возьми, он направлялся? Узнал ли Гари, что они следят за ним? Предупредил ли он остальных?

Ной отогнал эту мысль. Люди постоянно переезжают. Может, у него просто паранойя. Ему нужно сосредоточиться на задаче. У него была работа. Ною нужно достать ноутбук. Он обошёл коробки и опустился в офисное кресло Гари, с облегчением увидев, что ключ всё ещё лежит под лотком в верхнем ящике, куда его вернул Адам. Он вставил ключ в замок. Замок открылся с тихим щелчком. Но когда Ной открыл ящик, тот был пуст.

Черт.

Ноя затошнило, разочарование сдавило грудь. Он ударил кулаком по столу, ярость и досада его переполняли. Черт побери. Возможно, уже было слишком поздно. Может, всё уже сорвалось.

Нет.