Расскажи мне сказку на ночь, детка - Елена Дженкинз (2022)

Инспектор Доннаван безрезультатно пытался заполучить дело, но хотя бы с залогом ему пошли навстречу. Новый сержант настаивал, что небезопасно для общественности выпускать Осборна. Будто Чарли – зверь какой-то, честное слово. К счастью, Доннаван нанял хорошего адвоката, и тот напомнил сержанту, что в Шотландии каждый имеет право выйти под залог до суда. Повезло, что коробка Осборна с важными документами и деньгами осталась у меня, и я без проблем внесла всю сумму наличкой. Мне папа помог разобраться в тонкостях. Родители вообще адекватно себя повели в этой ситуации, впервые не назвав меня крайней. Они в шоке, что Джейсон Осборн был деспотом, и теперь жалеют Чарли.

А еще я призналась маме, что он сын Джессики Милборн, ее любимой актрисы, и что та умерла год назад.

Мама до сих пор в себя не пришла.

…Чарли выходит из участка под прикрытием адвоката и инспектора, и начинают щелкать камеры журналистов.

– Поему вы убили своего отца?

– У вас были сообщники?

Вопросы сыплются, как из рога изобилия дебилизма, и Чарли пониже натягивает капюшон толстовки, которую мы с папой передали два дня назад. Осборн быстро садится в машину на заднее сиденье, и мы отправляемся домой к бывшему сержанту, Салливану. Тот на стороне Осборна, нам не помешает его участие. К себе Чарли не может вернуться, потому что особняк оцеплен полицией до суда.

– Что происходит сейчас? – спрашиваю у инспектора и тянусь рукой назад, чтобы сжать пальцы Чарли. От его прикосновения краски возвращаются в мир, и я на мгновение прикрываю глаза, с облегчением вздыхая.

Если честно, не ожидала от себя такого хладнокровия и собранности. Я не паниковала и не рыдала, когда в четверг утром не дозвонилась до Чарли и, выйдя на шпионскую пробежку, увидела полицеские мигалки. Необходимость действовать подавила во мне слабости, и три дня я вела себя, как злобная, агрессивная тварь.

Кажется, инспектор Доннаван зауважал меня.

У инспектора мощная энергетика, он вселяет чувство безопасности. Он всегда в выглаженной черной офицерской форме. Глаза тоже черные, проницательные, с глубокими морщинами в уголках. Острый подбородок, как у мультяшного Дракулы из «Отеля Трансильвания». Три дырки в ухе, но сережек нет.

Наш человек.

– Слишком большое внимание к делу, – говорит он. – Боятся международного скандала, поэтому начальство требует немедленно наказать виновного. На расследование дали всего три дня, и они истекают. Завтра суд.

От возмущения я даже слова подобрать не могу, поэтому слушаю, как барабанит дождь по стеклу, и ищу в закромах сознания новую порцию силы воли.

Мы плутаем по улицам, уходя от преследования: за нами едет белая машина очень навязчивого журналиста из Глазго, и в итоге прибываем к дому Салливана лишь минут через двадцать.

Едва выбравшись из машины, я бросаюсь к Чарли, обнимаю, целую его, будто вечность не видела. На его запястье – браслет с отслеживающим датчиком, как у преступника, и от этого сердце сжимается.

– Я так и не уехал, – улыбается Чарли. Его светлые волосы взъерошены, синяя толстовка излучает тепло, а в усталых глазах – неотвеченный вопрос: «Я убийца?»

Нет, Чарли, не думай так…

Мне хочется приободрить его, поэтому я достаю из кармана дождевика шоколадную конфету и протягиваю ему. У меня точно мультяшное настроение сегодня, потому что я вдруг отстраняюсь, вглядываясь в лицо Осборна, и восклицаю:

– Ты выглядишь, как Джек Фрост!

– Как кто?

– Джек Фрост из «Хранителей снов». У Итона это любимый персонаж.

Инспектор Доннаван громко прочищает горло, подгоняя нас, и мы бредем к воротам, держась за руки. Я очень боялась, что Чарли оттолкнет меня, как раньше, но он лишь крепче сжимает мою руку, и я безмерно благодарна ему за это.

В каменном особняке на меня обрушиваются тяжелые воспоминания, и когда сержант Салливан провожает нас в гостиную, где я порезала руку, то первым делом спрашиваю:

– Как Майкл?