Нас прерывает официант. Чарли расплачивается карточкой за обед, я добавляю наличкой чаевые, чтобы не быть нахлебницей, и мы уходим на открытую палубу. Впереди дымчато-серым силуэтом виднеется остров. Мой дом. Чарли встает позади меня, обнимает и целует в шею, отодвинув воротник расстегнутого джемпера.

– Знаешь, я не против, – говорит он. – Ревнуй, сомневайся в себе и во мне, устраивай скандалы и обвиняй меня в том, что сломал тебе жизнь. Плати за меня в ресторане, учись, где хочешь, делай, что хочешь, только дай мне шанс.

Он запускает руки мне под майку, поглаживая теплыми пальцами живот, и я, как звезда, загораюсь под широкими ладонями, которые давно изучила вместе со всеми линиями. Что с нами будет? Если скажу ему «да», то что нас ждет там, в большом противоречивом мире? Когда Чарли касается меня, то из этих вопросов исчезает тревожная интонация, остается чистое любопытство. Когда он рядом, я не умею бояться… В этом и заключается опасность. Рядом с Чарли легко исчезнуть, забыв о предосторожностях.

Пальцы немеют от желания обнять его в ответ и застыть в этой позе до скончания времен. Меня ломает, но это приятная, будоражащая ломка, от которой душно внутри и холодно снаружи, и я крепко сжимаю зубы, чтобы унять дрожь.

– Надеюсь, ты осознаешь, какой будет наша жизнь. Мы с тобой быстро столкнемся с бытовыми проблемами и реальностью. Ты начнешь мне изменять. Я начну подозревать об этом и пить антидепрессанты…

Чарли каменеет от такой перспективы.

– Прости, что нарушаю картину нашего жуткого будущего, но с чего бы вдруг я тебе изменял?

– От скуки. В сексе я тебе кажусь бревном, наверное, по сравнению с такими девушками, как Феррари и Триша.

Он переваривает мои рассуждения пару секунд, а потом севшим голосом спрашивает:

– Ты где этого набралась, сама придумала?

– Ты разве не согласен?

Чарли высвобождает одну руку и вынимает смартфон из моего кармана, а я обмираю, потому что сунься он в другой карман – и нашел бы тест на беременность.

– Ты до конца досмотрела видео, которое тебе присылала Ферр?

– Нет, меня чуть не стошнило.

– Ты его удалила?

– Нет, сохранила.

– Открой.

Я покорно скольжу пальцем по экрану, чтобы снять блокировку, и нахожу ролик. Чарли проматывает сразу на последнюю минуту.

– Что ты видишь?

Вижу мой оживший кошмар: он с другой девушкой. И? Дальше что? Я хочу отвернуться, но Чарли обхватывает мой подбородок ладонью, заставляя смотреть. Я скрежещу зубами, но смотрю.

Финал шокирует меня. Осборн агрессивный с Тришей. Совсем не Волшебник страны Оз. От него фонит такой яростью, что он и сам в какой-то момент не выдерживает и грубо отталкивает девушку. Это ужасно, в этом что-то настолько неправильное, что я жмурюсь. У меня немеют губы. Сердце бьется на разрыв.

– Я с ней чуть здоровье не подорвал, но так и не кончил. Так что не рассказывай мне о том, каким страстным я был с другими. Я был несчастным, и их делал несчастными. У меня хроническое чувство вины перед всем женским родом. Побочный эффект развлечений в одичалом племени Осборнов. Не знаю, что это, может, какой-то подсознательный страх, что такому генетическому мусору, как я, нельзя размножаться.

– Чарли… – едва ворочая языком, выдыхаю его имя.

– …а с тобой все правильно. В тебе я, как в раю, не помню своих грехов, только тебя помню. Я люблю тебя, Ри. Если ты правда хочешь остаться – выбор за тобой. Но тогда я тоже останусь, буду сидеть до старости у окна и надеяться, что ты откроешь шторы.

Его признания действуют на меня живительно. Я будто воздуха глотнула, вынырнув из-под воды. Всхлип – и я снова в своей реальности, где нет тлена, а есть только яркий свет путеводной звезды. Легкие болят от кислорода, и хочется кричать, но получается лишь ровно дышать.