Остаток дня проходит в привычной тревоге. Прохаживаюсь по своей комнате, гадаю, сумеет ли Рустам уговорить Амира на развод. Впрочем, ответ очевиден. Нет, конечно. Если мой супруг сам не пожелает разойтись со мной, то ничего не изменится. Тут не важно, сколько мощи и влияния у Ахметова. Подобная процедура – чистая формальность. Когда муж отказывается слушать жену, то она получает право обратиться за помощью к родственникам. Семья способна оказать содействие, однако на принятие решения никак не влияет. Исход полностью зависит от Амира. Как он пожелает, так в итоге и будет.

Я заставляю себя поесть ради ребенка. Понимаю, что голодать мне нельзя. Отправляюсь на кухню, готовлю, после практически силой заталкиваю в себя еду. Очень стараюсь не думать про Камиля. С нашего расставания прошло чуть больше трех недель, но такое ощущение, словно миновала целая вечность.

Возможно, он уже сказал первое слово. Рановато. Но вдруг? Сколько всего я могла пропустить. Даже жутко представить.

Я огромным усилием воли задвигаю все эти мысли подальше. Опять отгораживаюсь от жестокой реальности. Если дальше продолжу размышлять о таком, точно сойду с ума.

Я должна быть сильной. Ради сына. Ради своих детей.

Возвращаюсь обратно в отведенные мне апартаменты, снова бесцельно брожу по комнате, смотрю перед собой бездумным взглядом. Отправляюсь в душ, провожу час под тугими струями воды, после тщательно вытираюсь и набрасываю халат. Выхожу из ванной, останавливаюсь перед шкафом, выбирая наряд на ночь. Здесь множество вариантов. Определиться трудно, особенно учитывая тот факт, что мне наплевать. Нервно выдыхаю, подцепляю пальцами первый попавшийся наряд. Сбрасываю халат, натягиваю кружевное нижнее белье, потом подхватываю шелковую ночную сорочку.

Хлопок двери заставляет вздрогнуть всем телом. Оборачиваюсь. Вижу Амира и застываю, превращаясь в ледяную статую, прижимаю тонкую ткань к груди.

- Доброй ночи, жена, - холодно бросает он, не глядя на меня, проходит к окну.

Я поспешно одеваюсь и тут же сожалею о своем выборе. Сорочка обтягивает тело слишком плотно. Соски четко выделяются через ткань. Теперь я бы предпочла более свободную одежду. Мне совсем не хочется пробуждать в Амире желание.

Впрочем, супруг выглядит абсолютно равнодушным. Даже непривычно. Когда он оборачивается, в черных глазах царит пустота. Холод. Тотальное безразличие.

Проклятье. Не узнаю этот взгляд.

- Что-то случилось? – спрашиваю тихо.

Глупый вопрос, однако удержать язык за зубами не выходит. Наверняка, у Амира хватает проблем. Наша размолвка – не самая худшая. Он завоевывает империю, разбирается с тем чертовым Советом, который стоит над всеми кланами. Трудностей достаточно.

- Ты получишь развод, - ледяным тоном заключает мой супруг. - Но сначала отдашь то, что принадлежит мне.

Грудь опаляет кислотой.

Серьезно? Так легко?

А потом до меня доходит смысл второй фразы. Обрушивается сокрушительным потоком, затягивает в мрачный водоворот, увлекает в густую темноту. Эхом отбивается в ушах.

- Я не понимаю, - роняю чуть слышно.

Нет, нет, нет. Не хочу понимать.

– Родишь мне наследника – будешь свободна.

От этих жестоких слов сердце пропускает удар. Замерзает. Раскалывается на куски, на уродливые осколки, раздирает меня изнутри.

– Издеваешься? – горько усмехаюсь.

Отшатываюсь назад, упираюсь в стенку шкафа, невольно прикрываю живот руками, обнимаю свое дитя.

– Ты носишь под сердцем моего сына, - чеканит Амир, резко сокращает расстояние между нами, надвигается, будто ураган. – Только это и спасает тебя. Отдашь мое и проваливай, куда хочешь.

Этот мужчина ненавидит меня. Презирает за предательство. А я люблю его больше жизни. Мечтаю вернуть все обратно. Исправить ошибки.

Вот только он сам первым предал меня. Наше счастье разбито. Уничтожено, втоптано в грязь. Наши чувства прокляты. Разрушены до основания.