Разбираюсь день. Два. Три. Мозг закипает от обилия терминов, причём трудно понять, что хуже иностранный язык сам по себе, необходимость подбирать адекватное отображение сути на родном или же проклятые программы для перевода текста, в которых черт ногу сломит. Пробую сразу две самых популярных. Ни одна не оказывается удобной. Сцепив зубы, продолжаю изучать обучающие видео и проглядывать текстовые инструкции.

Кошмар. Тут существует единственный плюс: напрочь прекращаю страдать. Горе как рукой снимает. Правда я также забываю поесть и даже попить, что не очень хорошо с учетом моего состояния. Заставляю себя переключиться на готовку.

Резюме получает отклик. Мне поступает первый заказ. Трачу безумное количество времени. Трясусь над каждым словом. Сто раз выверяю итог. Отправляю и вскоре понимаю: прокатило. Поступает новый документ. После ещё и ещё. Забываю поспать и поплакать на ночь. Тошнота не спешит накатывать. Некогда мне обнимать унитаз и лить слезы тоже некогда.

Отвлекаюсь. Даже самой не верится, что все настолько лихо и гладко складывается. Невольно поражаюсь собственной удаче.

А потом наступает откат. Резко накатывает. Выдаётся маленькая пауза, и я сама не отдаю отчета в том, как мои пальцы забивают в поисковике родное имя.

Амир Дудаев.

Несколько невнятных фото. Жуткое качество. Ещё издалека. Мой муж не слишком любит светиться. Там только случайные кадры.

Обнимаю себя руками, откидываюсь на спинку стула. Ощущаю угрызения совести. Мне стоило рассказать ему обо всем.

Черт. О чем я? Рассказать про ребёнка? Серьезно? Потом ещё попросить развод? Или попробовать настоять на отказе от той проклятой закрытой школы? Каждая идея звучит безумно.

Только он заслуживает узнать про сына. Про наше дитя. Это же и его ребёнок. Внутри меня теперь течёт наша общая кровь. Амир мечтал о наследнике.

Приход Татарина спасает меня от истерики. Отвлекаюсь. Опять горевать некогда.

- Как дела? - спрашивает головорез. - По ходу обрыдалась без меня. Глаза краснючие. Жесть картина. Ты чего?

- Много времени сижу за экраном, - пожимаю плечами. - Работу нашла.

- Ого, - присвистывает. - Колись.

Кратко сообщаю ему суть своей аферы с переводами. Делюсь опасениями относительного того, что меня вскоре раскусят и выпрут с позором, не заплатив ни гроша, ведь я не профессионал.

- Постой, - замечаю, спохватившись. - Это ты мне рассказывать должен. Как мой папа? Все хорошо? Как Амир? Что там происходит?

- Долгая песня, - протягивает уклончиво. - По дороге поясню. Где твой чемодан? Нам пора двигаться дальше.

- Я думала, мы тут на месяц. Даже на пару...

- Я поменял план.

И почему от этой короткой фразы меня вмиг потряхивает? Дурное предчувствие сковывает изнутри. К чему спешка?

Глава 16

Татарин абсолютно спокоен. Его уверенность передается и мне. Мы собираемся без лишней спешки, запаковываем весь мой скромный багаж и спускаемся вниз. Там ожидает новый, совершенно незнакомый автомобиль. Впрочем, за время нашего первого короткого путешествия я успела прокатиться на самых разных машинах. Головорез менял их будто перчатки. Хотя нет, гораздо чаще. Утро начиналось в одной, день продолжался в другой, а вечером нас уже ожидала третья. По пути к этому городу мы останавливались в довольно неприметных отелях, в таких, где нет камер, в местах без системы видеонаблюдения.

Мой спутник знал толк в побегах и в маскировке, умел запутать следы.

- Как мой папа? – повторяю вопрос, который тревожит сильнее всего. – Амир ни в чем его не подозревает? Не догадывается, кто помог мне сбежать?

- Твой отец в порядке, - отвечает, не глядя в глаза.

Напрягаюсь. Чувствую подвох, подозреваю неладное, однако выразить собственные ощущения словами не могу.