- Посмотрим, - уклончиво отвечаю и иду к лестнице.

Пока поднимаюсь, все кручу его слова в голове. С чего такие выводы? Да, Ася сегодня призналась в чувствах. Я это понял лишь после, когда похоть отпустила хотя бы немного. И остолбенел. Одно дело подозревать, и другое - слышать.

Захожу в спальню - лунный свет едва освещает комнату, но мне достаточно, чтобы увидеть жену. Она сладко спит.

Нежная, трогательная. Кажется такой хрупкой, но в то же время сильной. Не ожидал от нее такой отвязной инициативы. Хотя, конечно, элитные шдюхи способны еще и не такое, но для Аси, девушки воспитанной в определенных традициях, это было очень смело.

И как же мне зашло.

Пальцы зудят от желания снова прикоснуться к ее нежной коже, сгрести шелковые волосы, намотать их и снова ворваться в это податливое тело, которое гнулось так, как мне было удобно.

Сложно удержаться и не разбудить жену. Пиздец как сложно. И я с трудом вспоминаю, что вообще-то хотел держаться подальше, планировал отпустить ее на свободу, помочь освоиться и показать другую жизнь. Ту, которой она достойна, в которой найдет себе хорошего мужчину и…

Блядь. Словно красное марево вокруг от этой мысли.

Кому отдать? Ее? Мою женщину?

Я не монах и трахался со многими. Нормальные потребности мужского организма. Но ни к одной я не испытывал странного трепетного чувства, что вот она - моя. Моя женщина. От макушки и до пят.

И дело даже не в том, что Ася была не тронута до меня. Невинность она же не между ног, она в мыслях. И что-то дикое внутри довольно урчит от мысли, что в ее голове - только я. Что она хочет и любит - меня. Что для нее весь мир - это я. И что другие мужчины - вне этого.

Будь моя воля заклеймил бы всю, чтобы знала кому принадлежит. Помнила. Думала об этом и…

Стоп. Резко поднимаюсь в постели и ухожу в душ. Какого, спрашивается, хера меня заносит на поворотах? Какая моя? Я же сам…

Впервые в жизни меня гложут сомнения. Настолько серьезные, что подрывают те фундаментальные спокойствие и уверенность, что всегда есть во мне.

Дурман. Вот точно дурман. Еще неделю назад я был уверен - мой план идеален. А теперь?

Что мне, блядь, делать теперь? Как отпустить ту, что уже пробралась под кожу? Выдрать наживую? Смогу ли?

Должен. Иначе ведь обреку ее не бездетное существование. А для нее дети - важная часть жизни, я это уже понял по тому, как она говорила об этом.

И я бы многое отдал, чтобы эти дети у нас были. Наши. Наше продолжение…

- Амиран?

Робкий тихий голос бьет по нервам. Мгновенно собираюсь и медленно оборачиваюсь.

На пороге стоит Ася. Кутается во огромный халат. Сонная, домашняя.

Я должен удержать дистанцию. Должен уберечь ее сердце, как сказал Давид. Должен оставаться с холодной головой.

Я столько всего должен своей, пусть и вынужденной, но все же жене.

Но здесь и сейчас я проигрываю это сражение с теми установками, что сам же себе дал. Проигрываю ей - красивой, нежной, хрупкой девчонке, которая смогла подобраться ко мне слишком близко.

- Иди ко мне, - голос звучит хрипло, но на мягкость и нежность я сейчас не способен. Жажда обладать собственной женой затмевает рассудок. Все на что хватает - выкрутить вентиль и сделать воду теплой.

Ася робко улыбается, и в ее глазах словно загорается вет. Она вся преображается всего за мгновение. И я окончательно сдаюсь.

Чуть позже я подумаю, как быть дальше. Когда смогу утолить нашу жажду. Хоть немного…

- 22 Ася -

Мне до сих пор не верится, что мамин план сработал. Но результат на лицо - муж не только провел со мной пару дней, но и сам же проявил инициативу во многом. В том числе и близости.

И хотя после он все же выглядел отстраненно и задумчиво, я не чувствовала того холода, что был раньше.

Ближе к вечеру мы с Амираном возвращаемся домой.