Мой обман - Ольга Тимофеева (2021)

Девушка молча появляется в палате и идет к своей кровати. А я понимаю, что мне надо отнести поднос, сходить в туалет и заодно прихватить мороженое. Все это сделать максимально аккуратно, особо не напрягаясь. Потому что неловкое движение и все, что до этого заживало, снова начнет кровоточить.

Я убираю поднос в сторону и откидываю одеяло. Не спеша опускаю ноги на пол и, опираясь на кровать, встаю. Когда долго лежишь, а потом встаешь, всегда ощущаешь слабость и надо привыкнуть к этому. Тянусь за подносом, чтобы взять его, но замираю, когда слышу скрип за спиной.

— Давай, я помогу.

Алиса не ждет от меня ответа, просто обходит меня и забирает поднос.

— Сказали, что можно на столе оставить. Потом его заберут.

Она молча относит, а я, опираясь на кровать, медленно передвигаюсь.

— Куда ты? — Встречаемся с ней в проходе между кроватями.

— Хочу оценить местный туалет, — усмехаюсь в ответ.

— Скорее он оценивает нас, ему виднее. Давай, опирайся на меня, а то завалишься еще.

— Спасибо. — Мы не перебрасываемся больше фразами, а молча идет туда. Потом обратно.

— Алис, можешь еще мороженое падать, пожалуйста? — решаюсь обратится, чтобы не идти самой.

— Конечно, давай, ложись,

Я укладываюсь и смотрю, как Алиса берет свой телефон и набирает кого-то. А параллельно присаживается и открывает небольшой холодильник.

— Блин, мы торговать тут можем. Он что, полмагазина скупил… — бурчит Алиса, а я усмехаюсь. Потому что иногда я просто могу питаться мороженым целый день. — Марк Алексеевич, добрый день. Вас беспокоит жена. Не будете ли вы так любезны привезти мне сегодня селедочки и жареной картошечки… Нет, тут дают несоленый борщ, паровые котлеты и апельсиновый сок… Я тебе жарила, когда ты ко мне катался… Подожди. — Алиса оборачивается ко мне и прикладывает телефон к груди, заглушая микрофон. — Ты картошку с селедкой будешь? — Так неожиданно, что я просто киваю в ответ, соглашаясь… Значит, мы хотим домашней жареной картошки и селедки… Да, мы вдвоем… Делай, что хочешь…. А я не знаю! Вы это придумали, вы теперь и мучайтесь… Две голодные, беременные женщины — это опасно.

Беременные? Я смотрю на нее и начинаю улыбаться. Бе-ре-мен-ные…

— Ты цветы мои поливаешь? … Здорово. Как я из дома, так он зацвел…. Как там на работе без меня? — Она подает мне мороженое, мельком улавливая мою улыбку и ложится на кровать. — Хорошо, пока. Помни, что мы ждем… Люблю тебя, Никифоров. — Она отключается и кладет телефон на тумбочку.

Почему раньше не замечала этого? Как она с Марком. У них же свой дом. Своя семья. Цветы одни. На работе он разрывается на своей, теперь на ее. А она ему: “Люблю тебя, Никифоров”. По фамилии, но это так в их стиле. Гаечка и Никифоров.

Я сразу же представляю, как мы гуляем вдвоем с колясками, но тут же осекаю себя. Все так сложно между нами.

— Так вы станете обладателями маленького чиппендейла или еще одной Гаечки? — Ловлю ее взгляд, и она не может не улыбнуться в ответ. — Рада за вас. — Беременность делает меня жутко сентиментальной, и я бы сейчас обняла ее, но, скорее всего, это неуместно. Зато из Алисы по-моему наоборот энергия бьет гейзером. Даже иногда чересчур.

— Спасибо, подозреваю, что это все твой свадебный подарок. Я немного потеряла там бдительность.

— Марк рад?

— Еще бы… Насмотрелся на тебя, какие могут быть последствия после всяких аварий и стрессов и теперь перестраховывается. Даже слишком уже, мне кажется.

— А как ты в больницу попала, что случилось?

— Никифорова! — Слышим в дверях и жаль, что в минутное потепление наших отношений снова врывается кто-то посторонний.

— Я, — отзывается Алиса.

— Берите пеленку и на УЗИ.

— У меня давление упало, — коротко отвечает на мой вопрос и идет за нетерпеливой женщиной.