В общем, так и сидела я у кровати, ожидая, пока подруга наплещется в душе. Отчасти, потому что больше нечего было делать, и отчасти от того, что не могла самостоятельно встать.

Но тут появилось ОНО. Вытянув шею, я даже прищурилась.

Огромная, пушистая, серая, с холёной мордой, хвостом-веником и огромными усищами. В жёлтых глазах так и читалось: «Чё припёрлась? Ты вообще кто? Здесь — никто, так и знай! Я гостей никогда не жду, поэтому просто терплю тебя в моём доме».

— Какой клё-о-овый! — завороженно протянула я.

Начав прокладывать к нему путь на четырёх конечностях, кот как увидел это, так аж уши-локаторы отвёл назад. Глаза выпучились, но сбегать не стал. Наоборот, сел и вытянув морду ко мне навстречу, стал принюхиваться ко мне. Стянув его под глухое «Мя!» я принялась тискать это… эту… серую тучку с жёлтыми глазами!

— Ого, ты уже с Козлом познакомилась? — вошла подруга в одном полотенце.

— Да как ты можешь его оскорблять?! — воскликнула я, вскидывая на неё голову и в защите прижимая к груди кота.

— Да не, ты неправильно поняла. Кличка у него такая: Козёл.

Настал мой черёд выпучивать глаза, а затем опускать взгляд на разомлевшего кота в руках.

— Бедняга, за что так с тобой? Какой «умный» человек вообще додумался назвать такого очаровашку Козлом??

— А ты сама не догадаешься? — прыснула Милана.

— Марк?!

— Ну а кто ж ещё? Его же кот! У меня ведь Несси, маленькая чихуашка, только она у родителей. С этим зверем я боюсь её оставлять, маленькая ещё. Я всё боюсь, что он её сожрёт.

Я параллельно слушала подругу и гладила кота, на что он стал ещё громче мурчать и в блаженстве закрывать глаза.

— Абалдеть, от его мурчания, у меня, кажется, даже органы вибрируют, — шокировано произнесла я. — Он такой ОГРО-О-ОМНЫЙ! Звиздец просто! — это уже вперемешку с восхищением.

Милана рассмеялась.

— М-да, Геля, ещё никто так не отзывался об этом бесовском коте.

А Марк неплохо обустроил свою квартиру. Но больше всего меня восхитила и влюбила в себя огромная кухня с красной барной стойкой в тон холодильнику и единственный светлый элемент — огромный белый стол. Весь остальной гарнитур был чёрным. В других комнатах грубый стиль также придерживался трёх цветов, только уже других. Но основным украшением и неотъемлемым дизайном квартиры были бутылки с алкоголем. Он был в каждой комнате, стоя где-нибудь на полочке кучкой или красиво расставлен по многочисленным дощечкам, что были прибиты по всей стене. А ещё сводящие с ума свечи, что пропитали запахом горького шоколада всю квартиру.

Более-менее оправившись и даже чувствуя себя не так подавленно, мы в ожидании сидели на той самой кухне. Память о минувшей ночи восстанавливалась отдельными кусочками общего пазла. Но однозначно было одно — нам было очень весело и из-за алкоголя нас несло так, словно нам в задницы засунули по ракетному ускорителю.

Звук поворачивающегося замка заставил нас обоих округлить глаза и переглянуться.

— Ну, щас либо огребём, либо… — замешкалась Милана, не зная о втором «либо».

Зато я его знала:

— Либо огребём.

И кивнула для достоверности.

Вздохнув от безысходности, она не смогла не согласиться со мной, поэтому промолчала, потупив взгляд на кружку с чаем.

— Ну что, пьяньчуги мои, как вы? — мимоходом заглянув в проём двери на кухню, задал вопрос Марк, на ходу стягивая галстук и уходя куда-то дальше по коридору. — А Светка где? Или уже приходила?

Перевела вопросительный взгляд на Милану.

— Он переодеваться пошёл, — махнула рукой и уже Марку: — Светку сегодня ещё не видела, а что?

Я нахмурилась. Что-то больно часто в разговорах упоминается какая-то Светка, но кто она — догадайся сама!

— А кто такая…

Мы обе подскочили на стульях от чисто истошно-женского:

— Марк! Марк! Ма-а-а-арк! Меня! Меня подожди, я тоже хочу уши погреть!