Их заложница - Софи Вебер

— Я не знал о беременности, — оправдывается он слабо.

— Это что-то бы изменило?

Я ошарашенно смотрю на него. Он действительно считает, что это оправдание? А что будет, когда я рожу ребенка? Марк также легко изобьет меня снова, ведь внутри меня больше не растет жизнь? Я хочу верить в лучшее, вот только проблема в том, что он даже не раскаивается и искренне не понимает, почему это я не хочу его простить.

— Это бы изменило всё, — рычит он, но не решаясь приблизиться. — Я бы на руках тебя носил, — он вдруг встает передо мной на колени, обхватывает за ноги. — На руках, понимаешь? Ты же ребенка моего носишь. Моего, — повторяет, как безумный. — Мальчика или девочку.

Я отрешаюсь от его слов, потому что мне их больно слушать. Я совершенно точно не вернусь к нему, но раз он переживает о ребенке, у нас вполне есть возможность нормально сосуществовать, только отдельно друг от друга. Он будет видеться с сыном или дочерью, я стану жить с родителями и, возможно, когда-то выйду замуж.

Он говорит, а я думаю, почему Руслан еще не поднял тревогу, не открыл дверь и не вошел. В туалетной комнате по-прежнему только мы двое. Марк извиняется, целует мой живот, от чего меня аж выворачивает, а еще смотрит так, будто я действительно могу все стереть по щелчку пальцев.

— Встань с колен, — прошу у него и молюсь, чтобы сюда пришел Руслан.

Ну же. Открой эту чертову дверь и вышвырни этого урода отсюда. Но вместо этого я произношу:

— Ты хочешь видеться с ребенком? Хочешь, чтобы он называл тебя отцом?

— Конечно, он кивает. Мы поженимся, слышишь? И я никогда больше тебя не трону.

— Нет, Марк, — отрицательно мотаю головой. — Мы не поженимся. Если ты хочешь видеть своего ребенка, ты оставишь меня раз и навсегда. Дашь мне возможность спокойно жить отдельно от тебя, заводить отношения, радоваться жизни, — я говорю это сбивчиво и никак не могу сформулировать мысль до конца. — Я хочу спокойно жить.

— С ним? — скалится Марк.

— Нет, не с ним, — возражаю. — Между нами ничего нет! — произношу твердо. — И быть не может, потому что он женат.

— Я в курсе, что он женат, но это не помешает ему тебя трахать.

Я сама не понимаю, как моя ладонь с размаху врезается в его щеку. Я просто делаю это — бью наотмашь. Мне больно, потому что Марк так и не понял, что виноват во всем, что случилось, что его приказы повлекли месть и то, что мы дошли до этого — не моя, и уж тем более не Руслана вина.

Когда звук пощечины разлетается по тишине комнаты, дверь открывается и на пороге показывается Руслан. Он в два шага подходит к нам и отталкивает Марка от меня.

— Ты никогда ее не получишь, — шипит тот, пытаясь подняться.

— Пошел на хуй, — Руслан ударяет его ногой в грудь, заставляя закашляться, а меня — отвернуться.

После он хватает меня за руку и ведет к выходу. Мы молчим. Я все еще ошарашена тем, что только что произошло, он разозлен, правда, я не знаю, на кого. На меня за то, что не позвала его, или на Марка, который обошел защиту.

— Какого, блять, ты не закричала!?

— Боялась, что у него нож или пистолет.

Руслан выдыхает и дает водителю команду трогаться.

— Я устал, — он откидывает голову на спинку заднего сидения. — Устал, блять, повторять, что нужно делать!

Он кричит на меня, и я не выдерживаю, закрываю лицо руками и кричу:

— Я не знаю, как правильно! Не умею, слышишь? Я росла в обычной семье и ни разу не видела бандитские разборки, — слезы застилают глаза. — Меня не учили правильному поведению в таких случаях, я действовала на инстинктах и не хотела навредить ребенку!

— Ты должна думать, Ева. Он мог за секунду достать нож или пистолет, пойди что-то не так.

— Перестань на меня кричать, — повышаю голос после того, как Руслан не сдерживается и отыгрывается на мне. — Я не знаю, слышишь? Ничего не знаю!