Их заложница - Софи Вебер

Оставшись обнаженной, вопросительно смотрю на него. Жду, что он встанет, подойдет ко мне, возможно опрокинет на кровать и возьмет, но он продолжает сидеть и смотреть. Взглядом, который растекается по моему телу, который заставляет вздрагивать от черноты, заволокшей радужку.

— Поласкай себя, — он наконец, нарушает молчание.

Сердце летит куда-то в пятки и начинает барабанить там. Он хочет, чтобы я…

Господи.

Тело покрывается испариной, в голове творится полнейшая неразбериха. Что мне делать? Лечь и трогать себя при нем или… может, стоит подойти к нему и быть смелее?

— Ну же, Ева, ты хотела по-взрослому и в семью… игр больше не будет. Между нами нет секретов.

Я поспешно киваю и делаю пару шагов к кровати, падая на мягкий матрас. Не знаю, что и как делать, с чего начать, поэтому вопросительно смотрю на Виктора. Жду, что он подскажет. Кивком или словом, жестами хотя бы! Но Виктор лишь ждет. Молчит. И давит своей энергетикой на мои слабые нервы.

Начинаю трястись, но все же откидываюсь на спину и подгибаю ноги в коленях, широко развожу их в стороны. Как коснуться себя при нем не представляю, дрожу, часто дышу, чувствуя, как между ног становится влажно. Я возбуждена и растеряна, но все же закрываю глаза и касаюсь себя там. Аккуратно веду пальцами по влажной коже, распределяю смазку по складочкам и охаю, когда касаюсь чувствительного местечка.

— Ох, — выдаю неожиданно для самой себя.

— Ласкай себя для меня, Ева, — тихо произносит Виктор.

Я не могу видеть выражение его лица, да и чувствую, что не смогу! Не получится у меня! Я и так дрожу вся от нахлынувших эмоций. От того, что он смотрит, становится еще жарче, а возбуждение распространяется по всему телу. Я вся горю от своих касаний, а от его тяжелых вздохов распаляюсь еще сильнее.

— Кончишь для меня?

— Хочу с тобой, — признаюсь. — Самой не так.

Осознаю, что призналась в том, что касалась себя. Быстро одергиваю руку и приподнимаюсь на локтях. Виктор уже рядом. Смотрит на меня, изучает.

— Трогала себя уже? — с усмешкой спрашивает, вынуждая меня покраснеть. — И о ком думала, моя ненасытная девочка?

— О тебе, — выдаю, не задумываясь. — Не смогла удержаться… тогда…

Виктор касается меня между ног, вгоняет в меня несколько пальцем, трогает, растягивает, срывая стоны удовольствия.

— Продолжай… хочу, знать, когда ты это делала.

— После того, как мы… на кухне, — едва нахожу в себе силы ответить.

Пульсация внизу живота становится невыносимой. Я чувствую, как тело дрожит от переизбытка эмоций, как сердце бьется, словно бешеное, а разум туманится.

— Грязная моя девочка, — шепчет, добавляя большой палец на чувствительный бугорочек.

Я взрываюсь. Хочу закричать, но Виктор зажимает рукой мой рот, чтобы я не разбудила ребенка. Вместо крика издаю протяжные стоны, мычу ему в руку, потому что все тело резко расслабляется и его накрывает волной.

— А теперь моя очередь, — произносит Виктор после того, как я получаю разрядку.

Он отстраняется затем, чтобы стащить с себя штаны. Когда вслед за ними следуют и боксеры, я понимаю, что еще не видела его обнаженным и сейчас с интересом рассматриваю большой, налитый кровью член со жгутами вен по всей длине. Он чуть покачивается, освободившись от оков в виде ткани и поблескивает смазкой.

Я сглатываю.

После родов у меня еще ничего не было, да и до… не хочу вспоминать.

Виктор ложится сверху, притягивает меня к себе, резко и сильно, за бедра и одним толчком наполняет собой. Я хватаюсь руками за его спину, вгоняю ногти в кожу, не в силах побороть распирающее ощущение внутри. Первые минуты я чувствую лишь давление, граничащее с болью: у Виктора действительно крупный член.

Потом я расслабляюсь и ощущаю приятное давление, удовольствие на грани боли, когда Виктор делает сильные толчки. Мы достигаем пика одновременно. На этот раз мой крик заглушен его поцелуем.