Тогда он молча стал целовать мои пальцы, затем переместился на лицо и губы. Обхватив двумя руками за талию, посадил на подоконник и придвинул к себе настолько близко, насколько только можно было. Нас разделяла лишь одежда.

Мозг мой почти отключился, потому что я и не думала сопротивляться.

Назар остановился сам.

— Мне нужно идти. Арин, давай увидимся сегодня вечером? — дыша мне в шею, прорычал он.

— Я позже напишу тебе, — почти простонала я, потому что не могла позволить нам зайти дальше, как бы мое тело этого ни требовало.

Ещё через пару минут молчаливых объятий, он сделал шаг назад и стал одергивать мою одежду, после чего спустил на пол.

— У тебя планы? — уточнил внимательно всматриваясь.

— Я сейчас не в состоянии объективно оценивать ситуацию. Я напишу тебе, — вздохнула я.

— Хорошо.

Назар поцеловал меня в висок и развернулся к выходу. Закрыв за ним дверь, я осела по ней на пол и схватилась за голову. «Да почему же все так сложно?! Как мне понять, что я чувствую?!»

Схватила телефон, врубила сборник Лепса, и завывая его хиты двинулась навстречу контрастному душу, а затем села за работу.

Проверила почту, ответила на несколько писем, составила заявление в налоговую от имени ИП, внесла первичные документы в программу, проведя несколько операций, сформировала пару аналитических отчетов. Время за работой всегда летит незаметно.

И вновь от дел меня отвлёк дверной звонок.

На этот раз посмотрела в глазок и увидела-таки Дамира.

— Ну проходи… друг, — ухмыльнулась я и развернулась в комнату.

— Арин, ну что ты как ребёнок, дуешься?! — прошёл он за мной.

— Теперь ты мне расскажи, что во мне не так. Отвечу, как и твоему другу: дверь там, — указала в сторону выхода.

— Ух, какая суровая! Смотри, что я тебе принёс? — потряс пакетом в воздухе.

В животе заурчало, напоминая, что сегодня я лишь завтракала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На стол перекочевали мясо и овощи на гриле, салат или брауни. Все в фирменных контейнерах.

— Ладно, — тяжело вздохнула я, — рассказывай, — принялась заваривать нам кофе.

— Что тебе рассказывать? — попытался увильнуть Дамир.

— Дамирчик, я сегодня не в лучшем настроении, хоть и кормят меня сегодня вкусно. Что у тебя случилось?!

Теперь пришла очередь Дамира вздыхать.

— Я не понимаю, что происходит… ну хоть ты объясни мне, что нужно женщинам?! — лицо парня выражало крайнюю степень скорби.

— Камлить и няньтить.

— Что?! — открыл рот он.

— Так говорил мой дядя в детстве. А вот, если ты будешь чуть конкретнее, возможно мой ответ будет другим.

— Ей все не так! Мы ругаемся постоянно. Она, как маленькая дуется и молчит. Хочешь сумочку — вот сумочка, хочешь цветочки-вот цветочки, хочешь, чтобы подружки обзавидовались- да пожалуйста! Знаешь, почему мы поругались вчера?! Я не оценил рассказ про ее подругу! — обреченно опустил голову на руки.

— Если все так плохо, может разбежаться? Зачем мучиться?

— Я люблю ее, — тут же выпрямился мужчина. — Она взбалмошная, непонятная, но родная, милая, добрая и чистая. Не могу я без неё, понимаешь?

— Понимаю. Когда уже познакомишь со своей зазнобой?

— Когда извинюсь. Маринэ с Карапетом на даче хотели собрать друзей. Думаю, мы придём вместе.

— Ох, не терпится на это посмотреть.

— А с кем ты вчера гуляла? Почему я не знаю?

— Потому что, Дамирчик, это моя личная жизнь.

— Нет, малышка. Пока рядом с тобой не будет надежного мужчины, я за тобой присмотрю. Теперь ты рассказывай.

— Просто хороший парень. Стоматолог. Пригласил поужинать, погуляли по набережной, проводил домой, больше пока не писал. Всё. Заканчивай с присмотром. Как-то же я дожила до своих лет без пригляда! — я, конечно, возмутилась, но не сильно.