Вновь перевела взгляд на толпу и мое видение ожило. Он двигался в мою сторону и неотрывно смотрел мне в глаза.

— Мамочка, — начала дергать за руку Юля, — мамочка, наш чемодан!

— Он сейчас приедет. Не переживай, — присела на корточки перед ребёнком, зажмуривая глаза.

— Риша… — до боли знакомый голос ворвался в сознание.

Это прозвище. Риша. Так меня называл только он. Подняла голову и вновь встретилась с голубыми глазами своего призрака.

— Мамочка, это кто? — с присущей ей детской непосредственностью спросила меня Юля.

— Джон… — как в тумане произнесла.

Он протянул ладонь и я, будто заворожённая, вложила в неё свою.

Он стиснул меня в объятьях и жарко зашептал на английском.

— Милая, я так скучал! Я искал тебя! Боже, я не верю, что ты здесь! Это наша дочь?! — оторвался и заглянул в глаза, — не плачь, милая, — стёр пальцем непослушную слезинку, — она моя? — с надеждой в голосе вновь спросил.

А я смогла лишь кивать.

Я его любила все эти 4,5 года. Я ходила на наше место, в надежде, что он придёт. Я видела его во снах, но так и не встретила больше наяву.

И вот теперь, тот Джон, который был приятелем Ариши, живущий на Мальдивах, это и есть мой Джон и отец моей дочери.

Они с Юлей смотрели друг на друга одинаково голубыми глазами с любопытством и нежностью.

Пришлось оторваться от любимого мужчины и взять на руки дочь.

— Она же тяжелая, наверняка, — быстро перехватил он у меня ребёнка.

А Юля не испугалась, как это было обычно, но продолжила рассматривать мужчину и даже провела ладошкой по его щеке.

— Юль, это твой папа.

Дочь обернулась на меня, проверила реакцию и вновь уставилась на отца.

— Где ты был? — задала она резонный вопрос.

— Искал вас. По всему свету искал. И вот, нашёл. Больше никуда вас не отпущу.

— А зачем потерял? — не унималась дочь.

— Глупым был.

— А сейчас? — вопросы лились, как из рога изобилия.

— А сейчас поумнел. Больше вас не потеряю. И в обиду не дам, — перевёл взгляд на меня, — но давайте поедем домой. Там обо всем и поговорим.

— Давайте! — ответила за меня дочь, — а то мы с мамой очень устали. Ехали-ехали, ехали-ехали и устали. Вон наш чемодан! — вновь взвизгнула она.

— Понял. Пошли забирать его и домой.

Из аэропорта мы уехали на такси, которое, спустя полчаса подъехало к живописной вилле.

Всю дорогу Джон держал на руках Юлю и не выпускал моей руки из своей ладони, будто боялся, что мы исчезнем.

Проведя экскурсию по дому, заказал ужин. И вновь все это делал он, не отходя от нас ни на шаг.

Если мы ожидали, что Юля устала с дороги и быстро уснёт, то мы жестоко ошиблись. У неё включился режим неутомимого моторчика. Впрочем, Юляша — очень понятливая девочка, поэтому услышав, что мама очень устала, стала бегать, играть и задавать свои бесконечные вопросы в радиусе 2 метров от нас.

Джон держал меня за руку и восторженно следил за дочерью. С трудом уложив Юлю поздно ночью, мы вернулись в гостиную.

— Как вы жили все это время? — спросил Джон, целуя мои руки.

— Плохо. Я очень тосковала по тебе. Ты мне снился каждую ночь…

— Прости. Прости меня, моя девочка. Прости. Я искал тебя.

— Почему ты уехал? — решилась задать наболевший вопрос.

— Мне позвонили и сказали, что умерла моя мать. Я был убит горем. Только в самолете опомнился, что не взял у тебя никаких контактов. Вернуться смог лишь через месяц. Я искал тебя в отеле, но мне сказали, что ты уволилась. Телефон твой не дали. Я даже фамилии твоей не знаю. Прости меня, я идиот!

— Я простила, — в слезах прошептала, — я просто ждала тебя. Долго ждала.

— Я приходил на наше место и очень желал, чтобы ты тоже туда пришла. Хоть раз. Два месяца я провожал там закаты.

— Я тоже приходила туда, но только днём, между работой. Там я начала разговаривать с нашим ребёнком, когда узнала о беременности.