Смешанные чувства - Дарья Савельева

— Кто готов? — тут же, будто подслушав их, спросил преподаватель. Он обогнул свой стол и встал перед классом, как и обычно.

Максим поднял руку. Кира заметила, как Валентин Сергеевич усмехнулся.

— Стрельцов, Сокол… Надеюсь, вы не зря снова идете сдаваться первыми?

— Надейтесь, — шепнул себе под нос парень и поднялся с места.

Кира встала следом и направилась за ним. Для нее все казалось уже прожитым однажды. Она ожидала повторения истории.

Стрельцов уверенной походкой шел впереди, Кира, как и тогда, плелась сзади. Дойдя до стола преподавателя, они развернулись к аудитории, намереваясь зачитать написанную зарисовку.

— Что же вы увидели? — поинтересовался преподаватель и на секунду уставился в пол.

Кажется, он не ждал чудес и настроился на очередной провал «непутевой парочки». Стрельцов посмотрел на Киру и протянул ей лист. Свое удивление Кира не сдержала — она уставилась на руку Максима, которая все еще была протянута к ней. Недоверчиво ухватившись за уголок, Кира почувствовала, что Стрельцов отпустил лист.

Пробежавшись глазами по тексту и прочистив горло, Кира начала:

— «У них не было выбора. Замок разрушен, стены его пропитаны кровью и болью. Они не могли восстановить все, но у них имелся шанс спасти то, что осталось. Дарон посмотрел на своего заклятого врага и сжал кулаки. Он пытался побороть чувство неприязни и наконец предложить ему выбор: объединить силы или же умереть. Однако Сайлас опередил его. Вытянув дрожащие руки перед собой, он посмотрел на Дарона и сказал: «Ничего не кончено!». В тот же миг в его ладонях появился свет, который мгновенно разросся и превратился в нечто огромное. Дарон молча последовал примеру человека, стоящего рядом, и сделал то же самое. Магия, достигнув определенного пика в руках каждого из них, больше не могла сдерживаться. Мужчины посмотрели друг на друга и одновременно поняли, что время пришло. Они резко развернули ладони к центру. Их магия в неистовой мощности столкнулась в сопротивлении, а затем объединилась, обдавая Дарона и Сайласа режущим порывом ветра. Силы двух магов сотворили портал в считанные минуты, и из недр самых страшных потаенных уголков загадочного другого мира вышел он…»

Дочитав, Киру осенила печальная мысль — она даже не помогала Максиму писать, и почувствовала, как на нее давит совесть. Да, они соединили свои задумки, но над текстом корпел только Стрельцов и даже ни разу ничего не сказал по этому поводу лентяйке-соседке.

В этой зарисовке Кира вновь увидела подтекст. «На одном из первых занятий он, кажется, пытался донести до меня, что не сторонник романтики. А в сегодняшней истории мы, очевидно, с ним «заклятые враги», но объединяем силы, чтобы справиться с заданием и получить хорошие баллы. Или… Я все это опять себе придумала?»

— Неплохо, — с пораженным видом кивнул Валентин Сергеевич и перевел взгляд на аудиторию, намереваясь найти у студентов поддержку своему мнению. — Но у меня есть вопрос.

Максим и Кира в ожидании замерли.

— Почему во всех ваших историях фигурируют западные имена? Где патриотизм, в конце концов? — улыбнулся преподаватель.

Стрельцов не растерялся.

— Валентин Сергеевич, ну вы чего! Просто так выходит, что «сильный маг Сашка Зайцев» звучит так себе.

Кира, не сдержавшись, хихикнула, впрочем, как и все остальные студенты, находившиеся в кабинете.

— Веский аргумент, — заключил Валентин Сергеевич и указал в сторону парт, предлагая выступившим сесть на места.

С лица Киры не сходила улыбка.

— Что с тобой? — поинтересовался Стрельцов.

— Просто шутка оказалась действительно смешной, — ответила она, зачесав волосы за уши.

Максим, кажется, смутился. Возможно, слышать подобное от Киры Сокол, которая нервировала его, было необычно.

— Ну а что, я просто сказал, как есть, — продолжил он, развивая тему, — у магов и чародеев должны быть мощные, говорящие имена. Как, например, во «Властелине колец».