Запретные чувства - Тина Рамм

Я всегда была очень активной и никогда не сидела на месте. Каждый день мне нужно было куда-то девать энергию, которая так и распирала мое тело, поэтому я всегда знала чем себя занять и у меня никогда не было свободного времени. Но когда я чувствовала, что из меня будто выкачали всю кровь, я не смогла заставить себя даже дойти до кухни и приготовить себе завтрак.

Я с трудом взяла себя в руки, натянула старый спортивным костюм, оплатила месячный абонемент в местный фитнес центр и заставила себя преодолеть эту удушающую тоску в сердце. И вот я бегу уже 30 минут на беговой дорожке, обливаюсь потом и задыхаюсь, но продолжаю бежать, чтобы вернуться домой и замертво упасть на кровать.

Телефон в третий раз за это пасмурное утро вибрирует, я смотрю на смарт часы и вижу уже пятнадцатое сообщение от Натали за эти три дня: «Прекрати меня игнорировать. Что произошло на той гнусной тусовке, что ты пропускаешь учебу и отгораживаешь себя от всего мира? После учёбы я еду к тебе и только попробуй не впустить меня!»

Останавливаю беговую ленту и схожу с дорожки. Мои легкие и мышцы точно мне не простят такую резкую кардио нагрузку. Отдышавшись, беру воду, телефон и собираюсь уйти из зала. Натыкаюсь на двух парней, которые качают гантелями бицепс и одновременно обводят мое лицо, талию и бёдра наглыми взглядами. Один встаёт и собирается подойти ко мне, но я ускоряю шаг и резко заворачиваю за угол, скрываясь в женской раздевалке. У меня нет никого желания общаться с людьми и тем более слушать примитивные подкаты парней. Остальные пол часа разрешаю себе расслабиться в бане, надеясь, что с открытыми порами и каплями пота из меня выйдет та боль, которая намертво въелась в мое сердце.

Дождь не собирается утихать и продолжает лить на город. Мои волосы насквозь мокрые и их не спасает даже плотная ткань капюшона моей толстовки. По лицу стекают капли воды, но даже несмотря на это все, я не хочу возвращаться домой. Сжимаю руки от холода в карманах жилетки и перепрыгиваю небольшую лужу. Но я рада, что могу почувствовать что-то другое, кроме неутихающего и сжимающего удушья в груди, пусть даже если это холод, который вызывает дрожь в теле. Собираюсь открыть железную дверь подъезда, как начинаю чувствовать знакомое покалывание на щеке. Поворачиваю голову и смотрю на рядом припаркованные машины. Этого не может быть. Он не может быть здесь. Это наваждение какое-то. Внезапно фары одной из иномарок загораются, ослепляя меня. Трясу головой в попытках прогнать надоедливые мысли, резко тяну на себя дверь и вхожу в сухой подъезд.

Когда створки лифта раскрываются, первое, что я вижу — Натали, которая стоит около двери моей квартиры.

—Я тебя сорок минут жду, — Натали расстёгивает молнию своей кожаной куртки.

—Я не просила приезжать, — подхожу к двери и дрожащими руками вставляю ключи в замочную скважину.

Мы молча проходим в пустую квартиру, Дэн на работе, и это значит, что я могу отдохнуть от его постоянных вопросов о моем самочувствии. Но тут приехала Натали, которая идеально заменит его.

Я стягиваю с себя мокрую одежду и кидаю ее в стирку, натягиваю домашний комплект и ложусь в кровать, с головой накрывшись одеялом. Хочу закрыть глаза и забыться.

—Вставай. Я поставила чайник, — я ничего не отвечаю, надеясь на то, что моя подруга поймёт, что я не хочу ни с кем разговаривать. Но Натали продолжает стоять посреди моей комнаты и вместо того, чтобы уйти, стягивает с меня тёплое одеяло. —Сейчас ты поднимаешь свою депрессивную задницу с кровати и идёшь в душ, а после мы садимся пить горячий чай и ты все мне выкладываешь. И даже не надейся, что я уйду.

—Просто оставь меня! Я приболела.

—Правда? Насколько я знаю, даже если ты заболеешь бубонной чумой ты никогда не пропустишь учебу.

—У меня все хорошо, ясно?

—Мне тебя силой затащить на кухню?