Запретные чувства - Тина Рамм

—Постой…— останавливаю маму почти у выхода и заставляю ее развернуться. — Мам, представь, что есть нечто, что делает тебя счастливой, но это может ранить окружающих тебя людей. Как бы ты поступила: позволила себе быть счастливой или же предпочла благополучие других?

Мама останавливается в дверях и на ее лице появляется теплая улыбка. Мама всегда помогала мне с советами когда я училась в школе: сколько муки добавить в яблочный пирог, что подарить подруге, как решить проблему с надоедливым одноклассником . Она была очень мудрой женщиной, сумевшая сохранить многолетний брак без единой попытки на грандиозный скандал или в худшем варианте — развод.

—Я бы позволила себе быть счастливой, милая, и я бы боролась за свое благополучие. Человеку необходимо быть счастливым, иначе его жизнь потеряет всякий смысл.

* * *

Уже целый час пялюсь в белый потолок и не могу уснуть. Мягкая кровать превратилась в нечто неудобное и колючее, казалось, будто я лежу на жестких досках. Переворачиваюсь на бок, еще сильнее зарываясь в воздушное одеяло. В окне ветви деревьев бьют по стеклу, откидывая в комнату черные тени. Смотрю на часы на прикроватной тумбе, и красные цифры показывают 1:56. Опускаю босые ноги на коврик и надеваю тапочки. В коридоре тихо и темно. Все давно спят. Иду вдоль комнат, стараясь как можно тише наступать на пол и не создавать лишнего шума. Но пол начинает предательски скрипеть, намекая на то, что его давно пора менять. Подхожу к нужной двери и, совсем не мешкая, тихо открываю ее. Если он спит, посмотрю на него и уйду. Но меня охватывает волной детской радости, когда я вижу его лицо, освещаемое ярким экраном телефона. Алекс поднимает глаза, когда я шире открываю дверь и бесшумно вхожу в его комнату.

—Я знала, что ты не спишь, — аккуратно прикрываю за собой дверь, и замок едва заметно защелкивается. Подхожу к его кровати и присаживаю на край матраса. — Я не могла уснуть.

Тело Алекса прикрыто лишь наполовину, одеяло накрывает его ноги, бедра и нижнюю половину живота. Он лежит на спине, головой и плечами упираясь в изголовье кровати. Свет от яркого экрана падает на его живот, тени усиливают рельефность его мышц. Он убирает телефон и единственный источник света в этой комнате гаснет. Глазам требуется немного времени, чтобы привыкнуть к темноте. По шороху и по легким движениям я понимаю, что Алекс откидывает в сторону часть одеяла, тем самым приглашая меня прилечь. Я забираюсь в его теплую постель, ложусь чуть ниже него, и он накрывает меня одеялом. Прижимаюсь к его груди, а Алекс обнимает меня за плечи свободной рукой. Я упираюсь лицом в его грудь и поднимаю глаза. Замечаю, что он наблюдает за мной. От этого всего в груди становится так хорошо, и я понимаю, что большего мне не надо, лишь бы каждый день возвращаться домой и засыпать в его объятиях.

—Почему тебе не спалось, Мелисса? — его томный голос разрывает тишину вокруг.

—Думала о тебе.

—Я тоже о тебе думал.

Я улыбаюсь и кладу руку на его горячую грудь. Кончиками пальцев я чувствую, как его грудная клетка то поднимается, то опускается, как бьется его сердце, глухими ударами отдаваясь в мои рецепторы.

—Расскажи мне о своей жизни. Я так мало знаю о тебе.

—Что ты хочешь узнать, Мелисса?

—Все. Я хочу знать о тебе все.

—В четырнадцать лет мои родители развелись. Отец переехал обратно в Англию и забрал меня с собой. Я учился в частной школе, а потом поступил в университет.

Я хочу перебить его и спросить, были ли у него там девушки, но не решаюсь сделать этого, боясь, что ответ мне не понравится.

—На кого ты учился?

—Скажу простыми словами: факультет программирования.

—Тебе нравилось?

—Да, мне это нравилось.

В комнате кромешная тьма, за окном слышится шум ветра и вой собаки. На улице очень холодно и пасмурно, а рядом с ним тепло и уютно.

—Чем ты сейчас занимаешься? Зачем ты вернулся в Москву?