Игра в прятки - Рут Лесс

Но несмотря на такую противоречивую и зачастую пугающую внешность, Энтони был одним из немногих надзирателей, которых я уважала. Нельзя сказать, что он был полностью неподкупным. Идеально "чистых" здесь не было — они просто не задерживались. Но у него были принципы и совесть. Он не издевался над заключенными, не продавал им наркотики, старался добросовестно выполнять свою работу. Энтони был одним из немногих, кто мог обратиться ко мне с просьбой, зная, что я ее выполню.

— В чем дело? Скоро на смену придет Карл. Если это надолго, то лучше дождаться его.

— Видишь ли, я бы не хотел обращаться с этим к Карлу… — замялся он, так и не договорив.

Уже по этой фразе я поняла, что все очень непросто и посвящать в это дело — каким бы оно ни было — начальство не следует. Поэтому молча поднялась, собрала светлые волосы в пучок и, схватив свой тревожный чемоданчик, и поспешила за Энтони. Променад по пустым мрачным коридорам закончился возле одной из одиночных камер. Надзиратель открыл дверь, предварительно заглянув внутрь, и впустил меня.

Передо мной находилось тело… По-другому сложно было назвать эту картину. Молодой мужчина распластался прямо на бетонном полу без сознания. Почти на всех открытых участках тела красовались свежие гематомы. По цвету можно было определить, что избили его не больше часа назад. Изо рта тонкой струйкой стекала кровь.

Присев рядом, я первым делом ощупала позвонки. Определив, что переломов нет, я попросила Энтони переложить заключенного на койку, и приступила к более детальному осмотру. Мои худшие опасения не подтвердились. Кровь была всего лишь из разбитой губы. Череп цел, чего не скажешь о ребрах.

— Энтони, сходи в медблок, принеси фиксирующую повязку. Она в левом шкафчике от входа в третьей полке сверху.

— Я не могу тебя здесь оставить, ты же знаешь.

— Да брось, — отмахнулась я, — Он в отключке. В конце концов, пристегни его наручниками к койке.

Надзиратель посмотрел с сомнением, но все же кивнул и сделал как я просила. Конечно, это было не по протоколу, но жизнь вообще отличается от свода правил. Например, согласно протоколу, мне нельзя было ходить по коридорам без сопровождения. Но на деле я часто пренебрегала этим, поскольку в корпусе, где я работала, заключенные не разгуливали, где им вздумается. Одиночные камеры, в которых они проводили двадцать два часа в сутки, не оставляли им шанса. Здешним обитателям разрешались всего два часа прогулок, и в это время я благоразумно не выходила из медблока.

Когда Энтони ушел, я продолжила осмотр, кое-как подняла футболку к груди, осматривая живот на предмет внутреннего кровотечения. Сразу видно, что передо мной новичок — фигура сильно отличалась от завсегдатаев. Нет, здесь тоже было много "качков", но выглядели они по-другому. По этому парню было видно, что его еще не успели подсадить на стероиды, которые уродуют тело.

В меру широкие развитые плечи, хорошо проработанные мускулы, но все смотрится естественно и эстетично. Смотрелось бы, если бы не гематомы и кровоподтеки. По-хорошему, нужно было провести пальпацию, но делать это, когда пациент без сознания, бессмысленно. Я начала обрабатывать рассеченную кожу и наносить мазь на гематомы. Работы было много, и я увлеклась, отрешаясь от мира. А когда в следующий раз посмотрела на лицо заключенного, поймала взгляд пронзительно-голубых глаз, которые пристально следили за каждым моим движением.