Игра в прятки - Рут Лесс

Через два часа после того, как наша компания разошлась, в дверь моего номера постучали. На пороге обнаружился Александр, который стоял, небрежно прислонившись к косяку.

— Что-то случилось?

— Нет. Лиену нужны твои отпечатки, — сказал он, вручая мне в руки карандаш и лист бумаги, после чего без приглашения прошел в мой номер.

— Хорошо. Что нужно делать?

— Хочешь, чтобы дактилоскопию провел я? — он выгнул бровь и слегка улыбнулся, как будто вкладывал какой-то подтекст в эту фразу.

— Ммм… — не найдя что ответить, я отвернулась.

Расположившись у высокого комода, я смотрела на карандаш, пытаясь вспомнить инструкцию, которую провел Лиен меньше недели назад. Нужно заштриховать подушечку и поставить оттиск на бумаге. Но у меня были сомнения в том, что это сработает. Одно дело — чернила, а простой карандаш вряд ли даст нужный эффект. Какое-то время я скептически смотрела на это, не решаясь начать, а затем почувствовала за спиной присутствие Александра. И да, я не услышала, как он подошел, а именно почувствовала, когда он уже оказался ко мне почти вплотную.

— Давай сюда свои пальчики, Эмбер, — услышала я немного хриплый шепот над ухом.

Его рука легла мне на плечо и начала медленно скользить на коже. По телу прошла легкая дрожь. Спиной я чувствовала рельефный торс Александра, его дыхание задевало кожу над ухом, обжигая. А еще меня полностью окутал аромат его парфюма — бергамот, имбирь и лимон. Почему-то сейчас это казалось необычайно интимным. Может потому что он больше не пах тюрьмой, больничной койкой, грубым мылом, которое было положено заключенным, а собой…

Медленными, поглаживающими движениями пальцы Александра переместились к моему запястью, охватывая его и разворачивая. Другая рука взяла карандаш, начиная неспешно рисовать линии на подушечке моего пальца. Я оказалась полностью зажата в руках Алекса, забыв о том, как нужно дышать.

Тело реагировало на его близость слишком сильно. Настолько, что я даже ничего не сказала, молча позволяя ему проделывать все манипуляции. И с каких пор дактилоскопия стала мероприятием с таким открытым сексуальным подтекстом? Каждое прикосновение как будто оставляло на моей коже след, от которого по телу распространялось тепло, охватывая меня все сильнее и сильнее. Дыхание становилось все тяжелее, а внизу живота начало сладко тянуть. Хотелось выгнуться, откидывая голову ему на плечо. Готова поспорить, он замечал все, что со мной происходит — иногда я слышала его довольное фырканье.

Выдержка покинула меня, когда он наклонился чуть сильнее, разглядывая то, как получился оттиск очередного пальца, и опалил дыханием мою шею, пройдясь губами в миллиметре от моей кожи. Я ощутимо вздрогнула, а вздох получился слишком хриплым и прерывистым.

— Не дергайся, янтарик, — тихо усмехнулся он. — Ты же не хочешь, чтобы процедура затянулась.

Вот только по его лукавому голосу было понятно, что он очень даже не против такой перспективы. Я закусила губу, чтобы хоть как-то вернуться в реальность, но все равно реагировала на каждый его малейший жест. Даже само его присутствие так близко было невероятно волнующим. Казалось, эта пытка не кончится никогда, но Алекс все же отложил карандаш. Впрочем, из ловушки своих рук отпускать не спешил.

Он достал заранее заготовленную влажную салфетку и начал вытирать мои пальцы все теми же медленными, дразнящими движениями.

— Что с тобой, Эмбер? — хрипло спросил Алекс.

— А что со мной? — ответила я вопросом на вопрос и не узнала собственный голос — таким низким он был.

— Ты вся дрожишь, — заметил Александр, поглаживая мое запястье в районе пульсирующей венки. — Разве врач не должен иметь твердые руки?

Ну да, особенно сейчас, когда от возбуждения я почти перестала себя контролировать. Все же врачи проводят операции именно в таком состоянии!

— Акклиматизация, — нашлась я.