Нерон - Сара Брайан

Теперь, когда официально был июнь, погода в городе превратилась в жаркое лето. Элль шла вперед, разглядывая все шорты, юбки и платья. Она по-прежнему носила те же вещи, что и последние несколько месяцев, а именно джинсы и трехдолларовую рубашку из ее любимого места на земле. Она выросла, чтобы понять любовь Хлои к черному цвету, особенно к выцветшим, старым черным футболкам с какой-то хэви-метал-группой, которую она едва могла читать, так как буквы были отклеены.

С момента своего волнения в кассе Элль научилась щелкать выключателем. Несмотря на то, что Нерон платил за ее обучение, Элль работала каждую ночь, чтобы быть занятой. Когда она ложилась спать ночью, она плакала, и чтобы заснуть, ей приходилось переворачивать подушку из бассейна, который она создала. Как только она вставала с постели утром, она закрывалась и становилась зомби. Ничто не сделало бы ее счастливой и ничто не огорчило бы ее. Затем все начиналось сначала, как только ее лицо касалось подушки.

Каждый день она плакала, чтобы уснуть, все меньше и меньше, пока зомби не заполнил ее целиком. Почти всю ее. Ее мысли теперь трудно было понять. Ей лучше было вообще не думать: иначе бы она сошла с ума, думая о Нероне.

Она приучила себя не смотреть на него, и в конце концов он всё понял и больше к ней не подходил. Более того, она больше не чувствовала его взглядов на своем затылке. Нерону больше не нужно было следовать за ней: кроме Хлои с ней никто даже не разговаривал.

Когда она услышала о том, что Себастьян находится в критическом состоянии и у него сгорела вся правая сторона лица, она собрала все это по кусочкам. Она поняла, что он не прост болен. Нерон сдержал свое обещание наблюдать, как каждый, кто когда-либо причинил ей боль, кричит от боли. К сожалению, последнее - о том, что она выкрикивала его имя - тоже сбылось.

Элль не могла поверить, как она не видела, какими они были на самом деле. Они все явно убивали не раз, чтобы заработать на жизнь. Она позаботилась о том, чтобы она и Хлоя держались подальше от них всех, включая Марию.

В конечном счете, Элль расстроилась из-за того, что не поговорила с Марией. Она ничего не могла поделать с тем, кто являлся ее семьей, но Элль знала, что если они с Марией останутся друзьями, то даст некий шанс Нерону.

Элль хотела, чтобы последние несколько месяцев пролетели незаметно, но, к сожалению, они были самыми медленными за всю ее жизнь. Выпускные занятия только усугубили и стали более раздражающим. Ей приходилось слушать все эти разговоры о том, кто кого зовет на выпускной. Да, она слышала, как несколько девушек спрашивали Нерона, и да, она и Хлоя не присутствовали. Не похоже, чтобы они ушли, если бы она и Нерон все еще были вместе. Хлоя не смогла бы с этим справиться, а Элль никогда бы не ушла без нее. Кроме того, было еще одно обстоятельство: последние четыре года она была абсолютно несчастна в школе.

Элль как никогда была близка к тому, чтобы уйти: всего две недели стояли перед ее свободой. Она и Хлоя собирались осенью поступить в Стэнфорд и, наконец, смогли бы жить дальше.

Элль даже не поняла, что урок иностранного начался, и в миг закончился. Она взяла сумку и направилась к двери.

- Элль, могу я поговорить с тобой? - она слышала, как мистер Эванс заговорил позади нее за своим столом.

Элль кивнула Хлое, чтобы она шла в класс, затем повернулась и подошла к столу мистера Эвансу.

- Да?

Она заметила тревогу в его глазах.

- Я закончил оценивать последние сочинения и хотел бы, чтобы ты взглянула на свои.

- Хорошо. - Последнее эссе на самом деле было повторением первого, которое он задал классу, - эссе из пятисот слов о том, кого вы любите больше всего. На этот раз он попросил, чтобы это было объемом от пяти до семи страниц. По сути, он хотел, чтобы они увидели их собственный рост и то, как могут измениться их чувства по отношению к человеку.

Мистер Эванс держал в руках стопку бумаги.