Столкнувшийся - Лорен Ашер

Моя рука сжимает ее руку, прежде чем отпустить. Я поворачиваюсь к ней, моя рука убирается в карман костюма.

Ее глаза сужаются.

— Нет, я не боюсь тебя. Просто некоторые люди невосприимчивы к твоим чарам. Шокирующе, я знаю. Я должна считать, что мне повезло, что я не могу быть задета ультимативным сердцеедом.

Черт, я бы хотел поцеловать ухмылку прямо с ее лица. Не восприимчива, блин.

— Сердцеед, да? Ты читаешь статьи обо мне? Только не говори мне, что ты одержима мной с момента нашей первой встречи. Я не люблю сталкеров, но для тебя могу сделать исключение.

Она прижимает ладонь к груди, хлопая ресницами.

— Ты поймал меня. Я выжидала время, надеясь, что мы встретимся спустя годы. Я думала, что мы уже уйдем в закат, но, возможно, Дисней ошибся со временем. Их период ухаживания за романтиками обычно длится максимум выходные.

Черт, у меня лицо болит от такой сильной улыбки.

— Скажи «да» свиданию, и, возможно, наши сроки сдвинутся. Но давай пропустим романтику и сразу перейдем в фэнтезийный люкс.

Что, черт возьми, я делаю? Хотел бы я понять свои мотивы, но я склонен сначала стрелять, а вопросы задавать потом.

— Надеюсь, ты знаешь, что фэнтезийный люкс. — это номер из «Холостяка», а не Уолта Диснея. И нет, у нас ничего не получится.

Время пересмотреть и переосмыслить, потому что я не принимаю «нет» в качестве ответа. Я принимаю множественные «да», которые стонут мне в ухо, когда я вбиваюсь в женщину. Мой любимый вид утверждений.

Мои губы подрагивают.

— Отлично, тогда давай заключим пари. Тебе нечего терять, если ты выиграешь.

Похоже, я нашел слабое место Софи: выражение ее лица при слове пари говорит мне, что она любит выигрывать почти так же, как и я. Она облизывает губы при мысли о том, что может одержать верх надо мной.

Это чертовски маловероятно.

— Ты пойдешь со мной на свидание, если я займу место на подиуме российского Гран-при. — У меня полное крушение и сгорание в прошлом, но единственное, что я люблю больше чем гонки, — это вызов.

Я ничего не обдумываю, потому что мне все равно. По крайней мере, не тогда, когда у меня есть невинная заинтересованность в том, чтобы проводить с ней больше времени. Это не так уж важно.

Она пожимает плечами.

— Поскольку ты никогда не поднимался на подиум, я согласна.

— Ну вот, опять ты заставляешь меня задуматься, следила ли ты за мной последние пару лет.

— Скорее мой отец присылает мне фотографии, на которых гонщики Бандини каждый раз побеждают. В последний раз, когда я проверяла, я не помню, чтобы какой-то светловолосый немец когда-либо занимал призовые места в Сочи. Но, конечно, твое эго невыносимо, — она борется с улыбкой.

— Если тебе нужны мои фотографии на подиумах, тебе нужно только попросить.

Она отмахивается от меня.

— Одно свидание. Не более того.

— Дай мне список.

— Разве мы не можем просто устно договориться? Зачем портить идеально напечатанную бумагу?

— Ты идешь на свидание с плохим мальчиком, будь то я или кто-то другой, так что можешь добавить это, — ладно, я блефую, потому что ее свидание определенно будет со мной.

Она достает список из своего клатча.

— Я ненавижу, когда тебе нужно писать на нем.

Я ворчу, выхватывая у нее из рук острый карандаш и закрепляя нашу сделку. Мой почерк контрастирует с практичным шрифтом, который она выбрала, отмечая нижнюю часть страницы.

Я ухмыляюсь, глядя на символическое доказательство моей испорченности. Не нужно быть гением, чтобы понять, что история Софи в спальне, или ее отсутствие в ней, является причиной, по которой она начала этот безумный список в первую очередь. Ее жизнь была наполнена хреновым сексом и еще более дерьмовыми фальшивыми оргазмами.