Врач наклоняет голову и смотрит на меня из-под тяжелой оправы очков.

— Рассчитана. Но в очереди несколько тысяч человек. Вашему дедушке придется ждать операции два, а то и три года. У него нет этого времени.

Втягиваю носом больничный запах хлорки вперемешку с медикаментами.

Отчаянье с новой силой бьёт по мозгам.

— У нас нет таких денег. — обреченно скольжу взглядом по старенькому окну с отколупавшейся краской на раме.

Взгляд врача наконец то смягчился. Сделался понимающим.

— Я бы очень хотел Вам помочь. Но внеплановую операцию проведут только в одном случае…

В сердце затрепыхалась надежда. Значит есть способ? Я внимательно посмотрела мужчине прямо в глаза.

— В каком?

Тот поморщился и нехотя произнес:

— Если пациент будет при смерти.

— Что? — мой рот вытянулся буквой «о». — Вы с ума сошли? Хотите сказать, чтобы получить лечение, человеку надо почти умереть!? — от возмущения я даже привстала со стула.

— Таков порядок, Полина Андреевна. Не я устанавливал правила. — доктор виновато пожимает плечами и добавляет, будто в свое оправдание — Завтра мы переведем его из реанимации в обычную палату. Вы сможете его навестить…

Я тяжело дышу, отвожу взгляд в сторону и даю себе на размышления ровно секунду.

— Деньги будут. — твердо произношу я. — Назначайте операцию.

По лицу мужчины скользнула тень удивления.

— Вы уверены?

— Уверена. — отрезала я, и, не прощаясь, вышла из кабинета.

Лишь сев на лавочку в больничном сквере я прикрываю глаза и издаю какой-то вымученный, обреченный стон. Уму не постижимо, операция стоит космических денег. Ну разве обычный человек способен просто так достать из кармана пятьсот тысяч? На кого это рассчитано? На олигархов? Но лекарства, которые дедушка пил горстями каждый день, уже перестали справляться… Другого выхода теперь нет.

Достаю из сумки мобильник, который трезвонил раз сто за последние пол часа и смотрю пропущенные.

«Вайндберг» — красуется фамилия нотариуса на очередном входящем вызове.

— Полина Андреевна, почему Вы уехали? Андрей Павлович заявил, что сделка отменяется? Что случилось? — запричитал в трубку мужчина, стоило мне только нажать кнопку ответа.

Я делаю пару глубоких вдохов.

— А Вы еще там? В поместье? Я хочу поговорить с Андреем Павловичем.

Нотариус замешкался на секунду. В трубке послышался шорох.

— Уже собирался уезжать, но… подождите минуту. Я вернусь в дом.

Я ничего не отвечаю, а просто киваю, будто он способен это увидеть.

Секунды вдруг становятся резиновыми, а в голове то и дело мелькают мысли повесить трубку, пока не поздно.

— Слушаю. — наконец-то послышался надменный голос на том конце провода.

— Я приму твоё предложение. — отчеканила я, прогоняя все сомнения.

— Хммм… — я буквально всем телом чувствую, как сильно он хочет съязвить и держится из последних сил, поэтому, не дав ему продолжить, произношу:

— У меня есть два условия.

— Какие? — деловитым тоном спрашивает мужчина.

— Мне нужно полмиллиона. Прямо сегодня и…

— Долларов? — в голове визуализируется его удивленное лицо.

— Нет, конечно. Рублей. И мой дедушка будет жить со мной! И это не обсуждается! — уже заранее готовлюсь отбивать возражения.

— Хорошо. — слышится в трубке безразлично, а я растерянно хлопаю глазами.

И все? Вот так просто?

— Что, хорошо? — на всякий случай переспрашиваю я. Вдруг мне послышалось? А может он меня не понял?

Разумовский раздосадовано вздыхает.

— Я дам тебе пол миллиона и твой дедушка может жить тут.

Моя челюсть буквально со скрипом падает на землю.

Вариант попросить денег у Разумовского был самым простым, и я не возлагала на него особых надежд. Более вероятным было уговорить дедушку продать квартиру, а его дальнейшее обеспечение и проживание взять на себя, но…