Наследница поневоле - Даша Литовская (2021)

— Слушай, я сегодня человека встретила. — осторожно начинаю я прокладывать дорогу к правде, так сильно меня интересующей. — Он говорил про моего дедушку.

— Про меня? — изумился дел. — А кто это был?

— В том то и дело, что не про тебя…

В трубке повисает неловкая пауза. Кажется, дедуля раздумывает, что мне ответить. А я раздумываю, как помягче сказать, что моя родня, о которой я и не знала до сегодняшнего дня, уронила мне на голову несусветное количество денег, судя по словам тощего.

— Поляна, мне спать уж пора, пойду я. — дедуля явно занервничал. Этого бы мне хотелось меньше всего. Возраст, все-таки. Нервы нам ни к чему.

Но любопытство уже разрослось с такой силой, что вытесняло здравый смысл из головы.

— Ты что-то знаешь, да? — настойчиво произношу я в трубку.

Дедуля шумно вздыхает, из-за чего мобильник издает неприятный треск прямо у меня в ухе.

— Ох, так я и думал, что все всплывет наружу рано или поздно. — начинает он причитающим голосом.

— Что всплывет? — я стараюсь говорить, как можно мягче, но не упускаю шанса ухватиться за соломинку истины.

— Да это все старая, Полька! — восклицает дед, и я визуализирую как в этот момент он раздосадовано всплескивает руками. — Говорил я ей, давай скажем правду, а она «Не надо, да не надо»!

— Бабушка? — недоверчиво переспрашиваю я. — Так говорила бабушка?

Я не верю собственным ушам. Бабушка умерла пять лет назад. Для нас с дедом это было огромное потрясение. Но старость никого не щадит. С тех пор я стараюсь бывать в их доме как минимум шесть раз в неделю, чтобы мой старик не заскучал там один. Он никогда не показывает, как сильно тоскует по ней, но каждый раз, садясь пить вечерний чай по традиции в семнадцать ноль — ноль, ставит ее любимую фарфоровую кружку на столик рядом с серым матерчатым креслом, на котором она так любила сидеть. Слезы наворачиваются, когда я это вижу.

— Дедуль, ты ничего не путаешь? — недоверчиво уточняю я.

Бабушка была самым близким мне человеком, и мысль, что она хранила какую-то тайну просто дикость. Мы делились с ней всеми секретами. В пять она гуляла со мной, рассказывая, как важно уважительно относиться ко всему, что тебя окружает. В девять уже привила мне стойкую любовь к книгам, именно благодаря ей в пятнадцать я была знакома со всеми шедеврами мировой классической литературы. Иногда я смотрела, как мой простой дедуля любя называл ее «старой», а она сдержанно улыбалась, не изменяя привычкам истиной леди, и думала — как они вообще сошлись? Две противоположности. Утонченная до кончиков пальцев бабушка и приземленный до кончиков волос дедуля.

— Полечка, я ей поклялся.

— В чем? — мой рот вытягивается буквой «о».

— Что не расскажу. Но не могу я молчать. Мы когда тебя из приюта забрали, нам сказали, что у тебя родственник есть. Дедушка.

Я оседаю на край кровати. Я знала, что дедуля с бабулей мне не родные. Им Бог своих детей не дал, и они решили удочерить сиротку. Да и не скрывали никогда, что не по крови я им родная, а по душе. В этом я никогда не сомневалась. Но, подрастая, начинала задавать вопросы, тогда-то мне и сообщили, что из родственников у меня никого нет на этой земле. Так что же это получается? Врали?

— Ты прости нас, старых. — запричитал дед. — Мы ведь как лучше для тебя хотели. Тот человек знать тебя не хотел. Своими руками ведь в дом малютки отнес. Отрекся. Что с тобой было бы, скажи мы, что единственный родственник от тебя отказался?

Я молчу и нервно кусаю губы. Ладно, предположим. Сейчас то меня это уже особо и не трогает. Ну отказался и отказался, мало ли каким он там был. Может и к лучшему. Дедуля с бабулей окутали меня такой любовью, которую не каждый ребенок от настоящих родственников видит.

Но, тогда зачем ему оставлять мне наследство?

— Ох, Поляна, виноваты мы перед тобой. — не унимается дедушка, и я спешу его успокоить.