Наследница поневоле - Даша Литовская (2021)

В пустую комнату, посреди которой мечтательно стою я и витаю в своих мыслях, забегает Блинчик.

Что-то пролаяв на своем языке, он начинает вертеть хвостом.

— Ты хочешь гулять? — я скептически выглянула в окно. Небо затянулось тучами, и скоро пойдет дождь. — Думаю у нас есть десять минут, не больше. — треплю псину за ухом. — Но при условии, что ты не потащишь меня в канаву! — строго даю наказание и для убедительности машу указательным пальцем перед носом собаки.

Полгода назад Андрей решил переехать за границу. Он открыл свое дело, что ни могло не радовать, и наконец то действительно стал достойным кандидатом в мужья. Правда отношения его не интересовали ровно так же, как и раньше, менял девушек как перчатки, но зато всерьез увлекся бизнесом, и даже добился кое-каких успехов. Все это мало меня волновало, потому что появлялся в поместье он крайне редко. До сих пор был обижен, что мы так и не согласились продать колье, которое вернулось в дом и сейчас тщательно охранялось в сейфе за семью замками.

А вот то, что он решил оставить Блинчика нам, чтобы не тащить его с собой за границу, безусловно радовало. Да и собаке в большом доме гораздо удобнее, чем в квартире.

Блинчик тем временем подбежал к центру комнаты, туда, где раньше стоял массивный дубовый стол и принялся разнюхивать пустующие паркетные доски.

— Эй, гулять! Идем! — позвала я собаку, но тот и ухом не повел. С каким-то нездоровым остервенением вцепился в доску паркета зубами и принялся ее вырывать. — Блинчик, что ты делаешь? — я схватила его за ошейник, но куда мне сдвинуть с места такую махину. За последний год он набрал еще кило десять, а это значит, что теперь весит и вовсе больше, чем я.

— Ну что ты там нашел, неужели крысу!? — если и так, то видеть ее своими глазами я точно желанием не горю. Лучше уж вечером вызову специальную службу, которая все обработает от грызунов.

Но собака не останавливалась, и наконец то оторвала хлипкую доску паркета от пола, а я зажмурилась, боясь, что прямо из дырки на меня сейчас выпрыгнет какая-нибудь зубастая тварь.

Этого не произошло. В образовавшейся дырке лежал сверток старой бумаги, обвязанный ниткой. Сверток покрылся пылью, и выглядел совсем уж не новым, но что-то внутри мне подсказывало — это ответы на все мои вопросы.

Ведь я до сих пор так и не узнала, от чего Гроздицкий решил выдать родную внучку за пасынка. И его сумасбродность не служила оправданием.

Я аккуратно нагнулась.

— Молодец. — прошептала собаке одними губами, пока он смотрел на меня, явно ожидая похвалы.

Подцепила бумаги кончиками ногтей и взяла их в дрожащие руки. Осторожно смахнула остатки пыли, потянула веревку и села прямо на пол.

Здравствуй, Полина.

Здравствуй, моя внучка.

К сожалению, при жизни мне так и не довелось произнести этих слов. Ведь если ты читаешь это письмо, то меня уже нет.

Как многое бы я хотел тебе сказать, но так и не решился за всю свою жизнь. Выходит, я не лучше самого обыкновенного труса, и если я решусь на встречу с тобой — то впору будет ползать в твоих ногах и вымаливать бы прощения. И знаешь, на твоем месте я бы себя не простил. Не простила бы меня и Света, моя дочь. Твоя мама. Тебя, свою малышку она любила больше всего на свете. Знай это. Ты самое ценное, что у нее было, и она не разлучалась с тобой ни на секунду.

Кроме того, злосчастного вечера.