Моя новая жизнь - Лина Девис

Посмотрела на девушку, широко раскрыв глаза.

Значит она видела все, что произошло в коридоре.

— И что мне делать? — вдруг спрашиваю тихо.

Сама не поняла, как произнесла это. Вопрос вырвался сам собой и был не обдуман.

— Поставить их на место. Ну, или быть готовой к удару. — ровным тоном произнесла она, не отрываясь от экрана.

Услышав это, я не приняла слова так серьезно, как нужно было бы. Не понимала, что этот удар ближе и жестче, чем мне думалось.

На уроке физкультуры, я, переоделась в спортивную форму, которую выдавала гимназия. Она нужных цветов с нашивками ее эмблемы, герба даже, я бы сказала.

Слушала монолог Иды о том, что вчера приключилось с Алисой и Матвеем и почему она теперь не показывается никому на глаза и ходит такая разбитая.

Открываю шкафчик и отшатываясь, делая несколько шагов назад.

Мой белый рюкзак почти полностью был испачкан в чем-то красном.

— Что там? — с любопытством заглядывает за дверцу шкафчика Ида. — Ой! Афигеть…

Снова подхожу к шкафчику и, стараясь не запачкаться, достаю рюкзак. Ставлю его на пол и со злостью в глазах оглядываю переодевающихся девушек.

Вижу ядовитые улыбки и смешки. Им нравится то, что сейчас происходит.

Заглядываю в рюкзак и достаю такую же испорченную в чем-то красном школьную форму. Она находилась не в пакете, в который я ее аккуратно сложила, отдельно валялась на дне рюкзака.

Хорошо, что лэптоп я оставила в другом, главном шкафчике на первом этаже под замком.

Достала пару испорченных тетрадок и альбом, приготовленный для урока по живописи.

Сердце вдруг больно ударилось о грудную клетку и стало биться быстрее, когда я вдруг не обнаружила в рюкзаке красную папку. В ней я сохранила все свои лучшие рисунки, начиная со времен, когда мне было шесть.

Эта папка — самое дорогое, что у меня есть. Сегодня на французском языке я показывала некоторые работы Филу и хотела еще показать Михаилу Станиславовичу, учителю по искусству. Доброму и отзывчивому учителю, который очень хорошо со мной пообщался после одного из уроков, и я пообещала принести ему свои работы, которые меня вдохновляют.

Внутри вскипела злость и обида на тех, кто так надругался над моими вещами. Но это бы я еще смогла стерпеть, не первый раз приходится наблюдать такие злые шутки в мою сторону. Только эта папка имела слишком большое значение для меня.

В раздевалку вбежала Ника и с тревогой посмотрела на меня.

Она увидела рюкзак и покачала головой, немного хмуря брови.

— Арин, я знаю кто это сделал, эта идиотка там с твоей папкой.

Выскочила за дверь и Ника поспешила за мной.

— Вон она, блондинка с каре.

Она показала мне пальцем на компанию девушек из пяти человек. И у одной из них действительно оказалась в руках моя папка.

Зло сверкнув взглядом, быстрым шагом преодолела расстояние и хотела резко выхватить папку из ее рук, но она заметила меня и подняла ее над своей головой, надменно усмехаясь.

— Какая злая гномиха, смотрите, пыхтит еще, — издевалась она, глядя на меня сверху вниз.

Девушка была намного выше меня и крупнее. Как и все ее подруги, смеющиеся надо мной сейчас. Как ведьмы.

Я пыталась допрыгнуть до нее, но бесполезно. Не понимаю, на что рассчитывала. Злость точно не лучший мой напарник. Мозги отключились и внутри все кипит от гнева и несправедливости.

— Отдай, это мое, — зло произнесла я.

— Нет, а что ты сделаешь, малюточка? — издевательски-сюсюкающимся тоном сказала она, как ребенку. — Филу пожалуешься? Но ты же хороший гномик, не будешь ябедничать. Тем более смотри что у меня есть.

Она показала мне несколько рисунков из папки. На них был Фил. Да, я рисовала его еще несколько раз, пытаясь передать обворожительную внешность. Спрятала их в самой глубине папки. Не хотела, чтобы кто-то кроме меня это видел.