Дикая женщина - Патти Берг

- Еда заслужила много комплиментов, - сказала Селеста, не отрывая глаз от журнала.

- За все полностью отвечал Макс Уайлд. - За все, даже за болезненно ноющее сердце. - Я пошлю ему записку и напишу, как были довольны гости.

Селеста взглянула на Лоурен, изучая ее лицо, потом опять посмотрела в журнал, будто почувствовала боль в голосе дочери, но не знала, как на это реагировать.

- Ты пробовала пирожные? - спросила Лоурен, заставляя себя думать о приятных вещах.

- Ты ведь знаешь, я не ем сладкого, дорогая.

- Да, но лимонный крем был очень вкусным.

Лоурен вспомнила вкус и сладкий запах лимона, сахара и шоколада, вспомнила разговор с ревнивой маленькой девочкой. Она откинулась назад в кресле, закрыла глаза и представила, как везет Джеми в магазины на Ворс-авеню, как они входят в кафе и едят сливочное мороженое с фруктами или обсуждают вещи, которые девочка могла рассказать только маме. Ее глаза опять широко открылись, когда она осознала, что этого никогда не случится, - как будто когда-то ей казалось иначе.

Она должна выкинуть Джеми и Макса из головы, потому что эта короткая интерлюдия в ее жизни завершилась.

Селеста долила чай в чашку и нахмурилась, как будто только что ей на ум пришла неприятная мысль:

- Я не хотела бы обсуждать это прямо сейчас, дорогая, принимая во внимание то, как прошла свадьба Бетси, но я слышана, как несколько человек жаловались на официантов, особенно на маленького мальчика и девочку. Я не поверила в это в такой день и в то, что мужчина может быть таким бессердечным, чтобы взять на работу детей.

- Это дети Макса, и они, как правило, не прислуживают. Другие его официанты были заняты и…

- Не нужно его оправдывать. Я нечаянно услышала разговор между тобой и мистером Уайлдом.

Лоурен нахмурилась:

- Ты ведь не последовала за мной к этому фургону, не так ли?

- Конечно нет. Я провожала Холли Рутерфорд к ее машине, и мы обе слышали твои слова. Посмотри правде в лицо, дорогая. Макс Уайлд не для тебя, и он не тот человек, которому следовало бы обслуживать наши вечеринки. - Мать наклонилась вперед и доверительно положила мягкую изящную руку на колено Лоурен. - Я надеюсь, ты не слишком расстроена из-за этого происшествия.

Лоурен мягко улыбнулась, надеясь остановить наворачивающиеся на глаза слезы.

- Наверное, тебе трудно это понять, но он мне понравился намного сильнее, чем я предполагала.

- Не трудно понять. Однажды я чувствовала нечто подобное к твоему отцу, он был суров и исключительно привлекателен, - легкая светлая улыбка коснулась ее губ. - Это было так давно. Я тебе когда-нибудь рассказывала, как мы встретились?

Лоурен отрицательно покачала головой, желая узнать об этом эпизоде из прошлого своей матери.

Селеста наклонилась вперед, ее взгляд остановился на одной из орхидей.

- Банни Эндикотт - тогда она была Банни Барретт - в шутку потащила меня на родео. Место было ужасное. Было так пыльно, и я сразу невзлюбила запах коров, но не могла оторвать глаз от одного наездника. Рис Ремингтон был большим, сильным, отчаянно мужественным и в высшей степени богатым. Мне было восемнадцать, ему было двадцать три, и он мог увезти меня с собой, даже если бы был бедным.

- Так почему же ваш брак расстроился?

- Он ненавидел Ньюпорт и Палм-Бич, а я никак не могла привыкнуть к Вайомингу. Ты была там. Ты знаешь, какое это заброшенное место. - Она глотнула чаю, держа чашку у своих губ. - Я подарила ему шесть своих лучших лет и двух красивых детей, но нашей любви было недостаточно, чтобы удержать нас вместе, потому что мы хотели совершенно разных вещей от жизни. Вот почему я одобряю тебя, когда ты выбираешь мужчин того же социального положения, что и ты сама.

- Но они не сделали меня счастливой, мне никогда не было с ними хорошо.

- Джеральд может сделать это.

- Он мне не интересен.

Селеста улыбнулась и поставила свою чашку.