Испорченная тобой - Элена Макнамара

– Нет. А может, и да! – похлопывает по моей руке, - расскажи лучше о себе.

– О себе… – делаю глубокий вдох. - Что ты хочешь знать? – спрашиваю c улыбкой.

– Всё! – улыбается в ответ бабушка. – Есть ли у тебя избранник? Да что это я говорю. У такой красотки, как ты, наверное, их целая куча!

Ну вот и что ей сказать? Правду? Нет, я пока не готова.

– У меня никого нет, – скромно пожимаю плечами на её недоверчивый взгляд, - я работаю в кафе, и у меня почти нет свободного времени.

– Тебе нравится твоя работа?

– Да, - совершенно не задумываюсь над ответом. Она и вправду мне нравится, – Там… весело! И коллектив хороший. И начальник! Поэтому мне пока не до любви.

– Ну и черт с ними, с этими мальчишками, - заговорщицки подмигивает бабушка, – ты еще так молода. Значит, ещё не место и не время встретить достойного парня.

– Ага, - она права, только от этого не легче. Почти в двадцать быть настолько неотёсанной в любви… Что такое любовь? Я хотела её дарить, но все мои жалкие попытки бездушно растоптали. Искала любовь в физических исполнениях, в сексе, но там её нет. Даже в дружбе любовь слишком смутное и облачное понятие.

– Что такое, Кэсси? Почему такой грустный взгляд? - бабушка во все глаза рассматривает моё лицо. Мне приятно её участие, пусть и так поздно.

– А? Нет, просто задумалась, - наигранно улыбаюсь, пряча глаза. Она с каким-то пониманием долго смотрит на меня, но, видимо, решает не настаивать.

– Чем хочешь заняться? Шоппинг? Экскурсия?

– Ты меня так накормила! – поглаживаю по плоскому животу, - я бы вздремнула. А потом можно и погулять.

– Пойдём, покажу тебе твою комнату. Устроим сиесту!

Под словами «моя комната» бабушка и вправду имела в виду мою комнату. Комнату, обставленную и обустроенную для меня. Кровать с кукольным розовым покрывалом. Такой же розовый пушистый ковёр. Стереосистема с огромной коллекцией дисков, на которых записаны треки лучших Бойз бендов двадцать первого века. Любой подросток был бы в восторге, но я, увы, не подросток. Небольшой шкаф, на полках которого аккуратно уложена всевозможная девчачья одежда, от маленького до большого размера. Пижамки, кофточки, юбочки и многое другое. Провожу рукою по мягкой ткани всей этой коллекции одежды, глотая непрошеные слёзы. Она ждала меня. Давно! И эта комната была прямым тому доказательством. Поздно, как же поздно мы встретились.

Я провела у бабушки прекрасные и такие скоротечные два дня. Она затащила меня во все самые новомодные и неприлично дорогие магазины города и накупила кучу всякой всячины. Накормила во всех любимых ресторанчиках и кафе мороженных. По скорости и выносливости, надо сказать, бабушка мне ни в чем не уступала, а может, даже и обгоняла. Все достопримечательности и просто дорогие ей места у нас, конечно, обойти не получилось. Но это только потому, что я умоляла её остановиться и дать моим ногам передохнуть. Она при этом еще и делала недовольную гримасу. И говорила что-то типа «ну и молодежь пошла!»

Накануне перед отъездом, вечером, устроили тихие посиделки за бутылочкой красного вина и старыми альбомами с фотографиями.

– О, вот посмотри, Кэсси, - разворачивает в мою сторону альбом. Мы сидим в гостиной, на мягком оббитом серым велюром диване. – Это наша с дедушкой свадьба.

– Ты такая красивая, – без тени лукавства говорю ей. Она и сейчас хороша.

– А эта фотография, сделана сразу после рождения Кэрри, - переворачивает страницу. - Α вот и она! – восхищённо разглядывает маленький комочек, облаченный в белые пелёнки. Трудно представить, что это беззащитное создание – моя мать. - Как вы с ней живёте? - будто почувствовала моё настроение и смотрит с такой мольбой.

– Её практически не бывает дома, – говорю я по–честному, - Она никогда не была мне матерью. Я привыкла быть… одна.

– Мне так жаль, - и ей действительно жаль. Я чувствую это.