Невеста для мажора - Екатерина Котлярова

— Макарушка, ты пойди пирог поешь. Я испекла твой любимый. А мы платья померим. И не подглядывай! Нельзя видеть невесту до свадьбы.

Макар целует меня в висок и подталкивает в сторону бабушки. Следую за Марьей Остаповной в дом.

— Я так счастлива, что у вас с Макарушкой всё хорошо. Я думала, что вы расстались, — головой сокрушённо качает. — Макар стал неуправляемым. И ты приходить в гости перестала. А внучек молчал, как партизан.

Я натянуто улыбаюсь. Врать я не умела никогда. Поэтому молчу. Марья Остаповна заводит меня в светлую комнату, где на вешалках висят четыре платья. Но мой взгляд приковывает только одно. С кружевным верхом и воздушной на вид юбкой. Как заворожённая подхожу к нему и провожу пальцами по юбке.

— Нравится? — спрашивает бабушка Макара.

— Очень, — киваю головой.

— Примерь, — в её голосе слышу улыбку.

С осторожностью снимаю с вешалки платье, кладу на кровать и стягиваю одежду. С помощью Марьи Остаповны надеваю платье. Поворачиваюсь к зеркалу и обмираю.

— Невероятно красивая, — озвучивает мои мысли бабушка Макара. — Думаю, что другие платья даже примерять не стоит.

Я снова согласно киваю.

— Думаю, эти бусы пойдут сюда как нельзя лучше.

Жемчужные бусинки касаются шеи. Пальцами трогаю украшение, которое бабушка Макара одела мне на шею.

— Это украшение мне досталось от моей матери. Дочери у меня нет, а с невесткой отношения не заладились. Теперь оно твоё. Как знак истинной любви. В нашей семье ходила поверье, что жемчужины — слёзы любящей женщины, которая плачет от счастья. Её слёзы драгоценные от того, что это слёзы любви.

У меня в горле встаёт ком. Мне становится до ужаса стыдно. Бабушка Макара верит в тот спектакль, что мы устроили. Губы начинают дрожать.

— Марья Остаповна, мне что-то дурно. Помогите, пожалуйста, снять платье.

Под взволнованное оханье бабушки Макара переодеваюсь обратно. Снимаю украшение и кладу осторожно на тумбочку. Выбегаю из дома и бегу к обрыву. Замираю на краю, обхватив себя за плечи, и смотрю на спокойную воду озера. На душе погано. Хочется реветь в голос. Стыдно за то, что приходится обманывать.

— Бабушка сказала, что тебе плохо, — раздаётся голос за спиной. Оборачиваюсь резко и смотрю на всколоченного Макара.

— Да, Макар, мне плохо, — я срываюсь и начинаю кричать. — Мне ужасно от плохо того, что приходится обманывать твою бабушку. От того, что я снова влюбилась в тебя. От того, что понимаю, что когда это закончится, я опять останусь с разбитым сердцем. Для тебя это только спектакль перед бабушкой, а я вновь останусь с пустотой в душе. Раздавленная, униженная и разбитая. Ты снова выкинешь меня из своей жизни, как ненужную игрушку. В тот раз был спор, и я понадобилась тебе только для того, чтобы получить байк. А в этот раз я нужна тебе для того, чтобы не расстраивать больную бабушку и получить отель во Франции. Прекрасно! Ты получаешь желаемое, а с разбитым сердцем остаюсь всегда я. Интересно, — смешок слишком истеричный, — в этот раз ты в чём меня обвинишь? В измене? Банально? Может, обвинишь в краже денег?

— Настя, отойди от обрыва, — Макар медленными шажками начинает ко мне приближаться.