Забери мою душу - Екатерина Котлярова

Признаться честно, я растерялась. Я привыкла к тому, что Настя тихая, немного зашуганная девочка. Маленькая девочка. А тут своими словами она загнала меня в тупик.

— Так, — поняла, что тему разговора продолжать не могу, — я там вишнёвый пирог печь собралась, уже тесто раскатала. Мой руки, если хочешь, можешь мне помочь. Я пока чайник поставлю.

— Любимый пирог Антона, между прочим. Ты помнишь?

Я сделала вид, что не услышала её вопроса. Конечно, я помнила. Я всё помнила о том, что касалось Тоши. И слишком часто питалась вишнёвым пирогом эти три года. Хоть так была ближе к нему.

На кухне поставила чайник и убедилась, что духовка уже разогрета. Подправила форму пирога и отправила его в духовку. Сегодня я особо старалась. Я хотела отнести пирог Тоше. Знала, что он может снова начать говорить ранящие вещи, но мне хотелось порадовать его хоть такой мелочью. Уже слышала, что у его матери гости. По громким стонам и мужскому рычанию.

Антон уехал сразу, как я зашла в подъезд, заставив меня испытать чувство негодования. Его руке нужен покой. Оставалось только надеяться, что парень не поехал на бои.

Каждые десять минут выглядывала в окно, проверяя, не появилась ли белая машина во дворе.

— Так вкусно пахнет, — Настя зашла на кухню. — Можно будет у тебя попросить кусок пирога для Тоши? Хочется его хоть чем-то порадовать. Он вчера полночи приводил квартиру в порядок, — я прикрыла глаза и гулко сглотнула, чувствуя, как к горлу подкатывают слёзы. Тоша ненавидит жалость. Но я не могла выжечь это чувство из груди. — Тоша мне вчера денег дал на косметику, а я даже не знала, что покупать. А сегодня снова сказали, что нужно сдавать на ремонт туалета.

— Ты отдала деньги?

— Ну да, — девочка пожала плечами. — Я сначала хотела продуктов купить.

— А косметику? — плеснула чай в чашку и поставила перед Настей чашку с обезьянками.

— Потом куплю. Шрам всё равно я не смогу спрятать, я уже пробовала маминым тональным кремом закрасить. И знаю, что это вызовет ещё больше насмешек.

— С чего ты взяла? — села напротив, сжав в руках чашку.

— У моей одноклассницы прыщи. Когда она накрасилась, стали ещё сильнее издеваться. Так они пальцем потыкают, поржут и забывают. А если накрашусь, будет новый повод поиздеваться.

— Настюша, может, тебе в другую школу перейти? Не везде одноклассники такие грубые.

— Да ну? — девочка фыркнула и закатила глаза, не веря.

— Хочешь верь, хочешь не верь, но я одиннадцать лет проучилась в одном классе. У меня были прыщи. Никто ничего не говорил. У нас был хромой мальчик. Ему только помогали и защищали, если кто-то что-то говорил про него. Настюша, может, тебе в другую школу перейти? У тебя есть друзья?

— Не знаю. Я подумаю, — пробурчала себе под нос, прячась за чашкой. Снова напомнила мне брата. Не смогла сдержать улыбки. Всё же очень они похожи.

Видя, что Настя не настроена сейчас разговаривать, включила телевизор. Отправить девочку домой не могла. Понимала, что она уже наслышалась и насмотрелась, но всё равно было жалко детскую психику. Да и зачем лишний раз ребёнку испытывать стресс?

К моему удивлению Настя допила чай, поглядывая в экран, после чего ушла в коридор и вернулась с тетрадями и пеналом.

— Ты же не будешь против, если я у тебя позанимаюсь?

— Нет, конечно!

— Просто дома редко бывает тихо, — Настя прикусила губу. — А за плохие оценки классная вызывает родителей. Тоша и так ходит на собрания. Классная меня постоянно спрашивает про мать. Я боюсь, что меня заберут, — девочка низко склонила голову. — Мне бывает страшно дома, но я знаю, что Антон всегда меня спасёт. А там… В детском доме мне никто не поможет.

— Давай не будем о плохом, — я натянуто улыбнулась. — Может, я могу тебе с уроками помочь? Что-то объяснить?

— С английским, если можно. У нас новое время, а я совсем не понимаю.