Где-то очень в отдалении посещает мысль, что презервативы остались в машине. Такого я точно не планировал. И что-то настойчиво подсказывает, далеко не факт, что смогу вовремя остановиться.

С маниакальным упрямством тяну момент проникновения. Смотрю на контраст нашей кожи. Ее почти снежный, с каким то нереальным оттенком, я таких еще не встречал, мой гораздо темнее. Это основательно добивает плотину разумного.

Налегаю плотнее, запуская руку между ножек, продвигаясь выше. В тот момент, когда пальцы ложатся на ее складки раскрывая, ледяной молнией прошибает до основания. Замораживает влет, сбивая эрекцию наполовину.

Она сухая. Как пустыня сахара горячая и сухая.

Картинка зависает, я смотрю на все со стороны. Напуганная до чертиков девчонка, дрожа всеми видами этого ощущения. И я с приставленным, как дуло пистолета, членом. Это же пиздец во всем его проявлении.

Не хочет и трясет ее от испуга, а не от ебучего пожара страсти. Я ее практически изнасиловал, потому что член уже в миллиметре от входа. Реакция срабатывает моментально. Дергаюсь назад заправляю штаны и тяну трусики, возвращая на место.

Убираю руки от соблазна подальше. Зверюга внутри воет от неудовлетворенности, и я срываюсь на рыжую.

— Ева, какого мать его, сразу не сказала? — она не отвечает, продолжая сжимать до белых костяшек, край черной керамики. Отрываю, разъединяя ее пальцы по одному, и разворачиваю к себе — Могла же оттолкнуть?

В голове происходит массовый переворот Fuck …fuck..fuck обознался.

Уже внимательней разглядываю и понимаю свой охуительный промах. Перезарузка всех систем и мгновенный запуск.

— Нет, я не она — хныкая произносит.

Внутри засвербело, словно царапая по органам, пока я смотрю на тонкие дорожки слез и припухшие от укусов губы. На кого больше злюсь, непонятно.

На себя за несдержанность. На нее, за кто знает какие качества. Почему не влепила пощечину. Ногти не засадила. Кому известно, что в таких ситуациях делают. На крайняк коленом в пах зарядила. Просто прекрасно стоять и молча ждать, когда я в нее свой стояк запихаю. Мазохистка что ли.

Так это все взбесило, добавив на старые дрожжи своей оплошности. Как можно было, у них даже глаза разные.

Грязно ругаюсь и достаю салфетки из держателя на стене, протягиваю ей, начинает оттирать потеки туши.

— Ты хоть понимаешь, что я мог тебя трахнуть… безо всяких проблем и что потом? — смотрит на меня своими голубыми глазищами.

Твою блядь… второе потрясение, или прояснение… это же чертова белка. С каждой секундой все закрученней. Эй, вы там, вызывайте санитаров, крыша съезжает

— А-а shit — ударом сбиваю держатель с мылом, он отлетает к ногам рыжей. Девчонка отскакивает, как ошпаренная, вдавливаясь в угол.

Вот урод, в какой промежуток переклинило, что перестал считывать знаки. Она же семафорила как маяк. Или не так понял. Странная девица. Днем значит она строгая училка, а по вечерам роковая соблазнительница. Тогда какого хера?!!

— Арина, что сейчас произошло? — задаю вопрос спокойно и вкрадчиво. Как-то хочется определиться, насколько сильно я облажался.

— Вы обознались, меня не так зовут.

Оп вот это новый поворот. Изображение троит. Не Ева? Не Арина? Тогда кто? В серьез задумываюсь посетить окулиста. Или я слепну, или она играет театральную постановку. И что же там за сценарий. Интерес к ней возрастает. Давлю нервную ухмылку и принимаю роль главного злодея, или темной лошадки, с этим тоже пока неопределенность.

— Тогда извиняюсь за это небольшое… недоразумение. Let S go выпьем чего-нибудь, но не здесь …познакомимся на этот раз вербально.

— Нет, я же сказала, что жду кое-кого.

— М-м… А ты белка случаем не клофелинщица, ну цепляешь мужиков, а потом бац таблеточку в стакан, карты с пин кодом в сумочку, и рыжий хвост на прощание — оторопело ведет глазами в сторону, зависает на дверном проеме. Ноль какой-то отдачи на фразу.