Список для выживания - Кортни Шейнмел (2020)

«Ну же, давай, Слоник, – слышала я Талли у себя в голове. – Ты сможешь. Тебе все по плечу. Тут нет ничего сложного. Прабабушка Нелли приехала в США из Польши. Все, кого она знала, погибли во время холокоста. Она была совсем одна. Когда ее корабль причалил в Нью-Йоркской бухте, она даже не говорила по-английски. Но ей как-то удалось добраться до своего дяди в Детройте. Она выучила английский. Вышла замуж. Вырастила детей. Только представь себе. Представь, что ты оказалась на ее месте».

Это было сложно. Невозможно поверить, что я вообще как-то связана с такой женщиной. Что в моих венах течет кровь человека такой огромной отваги. Я быстро пошла к остановке и села на автобус до Миллбре – именно его посоветовала сотрудница стойки информации. В Миллбре я пересела на поезд. От остановки в Менло-Парке до отеля, а также до «Эль-Камино Реал» было несколько минут пешком.

За несколько дней до поездки я написала Адаму, что приезжаю, но постаралась, чтобы это не звучало подозрительно. Я просто ехала посмотреть на места из списка Талли. И дело вовсе не в том, что я надеялась, что при личной встрече он наконец-то расскажет, что знает про Талли. Если бы он ответил, что затея так себе, или придумал какую-нибудь другую отмазку, я была готова заявиться без приглашения. Он назвал мне свою фамилию, и (благодаря «Гуглу») я знала его адрес. Но он согласился встретиться и предложил пообедать в воскресенье в «Эль-Камино Реал». «Познакомишься со мной и заодно попробуешь яйца из ее списка», – написал он. Я ответила: «Полдень?» «Заметано», – ответил он.

Подъезжая к Менло-Парку, я решила не откладывать на завтра поход в закусочную. Схожу сегодня одна, а в воскресенье вернусь туда на обед. От железнодорожной станции до «Эль-Камино Реал» было всего полквартала. Я повернула налево и прокатила чемодан мимо еще нескольких домов, пока не дошла до закусочной – квадратного светло-серого здания между магазином техники и заведением под названием «Собака мордой вниз». Когда я вошла, на двери зазвенел звоночек, и женский голос прокричал: «Садитесь, где вам нравится!»

Я осмотрелась. Вдруг где-то спрятана подсказка, которая приведет меня к следующей – например, записка в почтовом ящике? Но где она может быть? Кроме меня в закусочной находилось еще несколько посетителей – трое сидели у барной стойки, где разливала кофе женщина (которая кричала, когда я вошла), седой мужчина читал газету в полузакрытой кабинке, и пара женщин лет тридцати пытались убедить своих детей не есть с пола. Я решила сесть в кабинке в дальнем углу, потому что оттуда было лучше всего всех видно. Откуда мне знать, может быть, за этим же столиком сидела Талли. Что, если на этом красном диване из искусственной кожи остался отпечаток ее попы и я на нем сижу?

Я стала думать об отпечатках поп. Проверила под столом, не примотана ли там скотчем подсказка от Талли. Там ничего не было. Возможно, Талли никогда не сидела за этим столиком или если и сидела, то с другой стороны. Я пересела на другую сторону, и седой мужчина оторвался от газеты и бросил на меня взгляд. С этого места обзор был так себе, к тому же, возможно, Талли там вовсе не сидела, так что я пересела обратно.

Пришла женщина, которая разливала кофе.

– Готовы сделать заказ?

На груди у нее висел значок с именем «Анна». Она была в красной блузке в цвет дивана, а по ее спине до самой поясницы спадала длинная русая коса. Меню было напечатано на сдвоенном картоне, как в кафе «Хороший день» в моем родном Голден-Валли. Я не успела посмотреть всё, что есть, но это было не важно.

– Яйца «санни», пожалуйста, – попросила я.

– Что? Глазунью?[1] – спросила она.

Я посмотрела в меню, потом опять на нее:

– У вас нет яиц «санни»?

– У нас есть глазунья. Вы про нее?

– Гм… – запнулась я.