Снэк - Эмми Бертон (2023)

После того, как Рен ставит наши шоты с порцией саке, сбалансированной на палочках для еды над нашим пивом из Саппоро, я прошу инструкцию. Он дает нам несколько советов, и мгновение спустя мы стучим по столу, считая по-японски: ичи, ни, сан, пока рюмка не падает в пиво. Мы со Снэком оба кричим: «Бомба!» и сразу же выпиваем. Когда я ставлю стакан обратно на стол, комната кружится. Хм, может быть, мне следовало сначала поесть. Рен спрашивает, не хотим ли мы повторить, и оба отказываемся. Я заказываю большую порцию воды и еще один «Саппоро». Снэк заказывает колу. Я бросаю на него взгляд.

— Я за рулем, и мы не хотим вызывать такси, не так ли? — шепчет он мне на ухо.

«Точно нет», думаю я, но не говорю. Когда я смотрю на него и киваю, его брови приподнимаются, и на его лице появляется дьявольское выражение.

Еще немного изучив меню, мы заказываем несколько видов суши и горячие камни. Горячие камни — это как раз то, что написано в меню. Горячие круглые речные камни на ложе из каменной соли доставляются к вашему столу, и вы кладете на них кусочки мяса или рыбы, чтобы приготовить их до нужного вам уровня.

Наш ужин веселый и интерактивный. Приготовление пищи за нашим столом и совместное использование тарелок дает множество возможностей прикоснуться и накормить друг друга палочками для еды.

Рен возвращается и спрашивает:

— Хотите счастливый конец? — Я недоверчиво смотрю на него. Снэк громко смеется. Рен тоже смеется и быстро успокаивает мои страхи. — Не волнуйтесь, счастливый конец — это то, что мы называем десертом в пабе Гинза. — Снэк говорит Рену, что нам просто нужен чек.

— Мы оставим счастливый конец на потом. — Я хлопаю Снэка по плечу.

Рен приподнимает бровь.

— Я понимаю. — Я снова бью его кулаком.

Он потирает руку и снова смеется.

— Что? Я имела в виду десерт!

Должна сказать, что его способность выводить меня из себя великолепна — во всех смыслах.

Вернувшись в машину, я начинаю расспрашивать Снэка о нашем следующем пункте назначения, и он наконец говорит мне:

— Я знаю лучшее место для счастливого конца. — Я решаю не бить его снова. Это причиняло боль моей руке.

***

По ориентирам могу сказать, что мы возвращаемся в Даунерс-Гроув. Как только мы сворачиваем с шоссе в другой район, заполненный торговыми центрами, в глубине души у меня возникает чувство, что я точно знаю, куда мы направляемся. Мое внутреннее предчувствие подтверждается, когда мы останавливаемся перед Баскин-Роббинс. Наш Баскин-Роббинс. Много лет назад.

— Отлично, — говорю я, когда Снэк паркует машину.

— Я подумал, что тебе это понравится, — говорит он, помогая выйти из машины. Он снова кладет руку мне на поясницу, а другой придерживает, чтобы я не поскользнулась и не упала на обледенелой парковке. Когда мы проходим мимо обочины, где мы впервые поцеловались, я замечаю, что почтовый ящик украшен оберткой, чтобы он выглядел как R2-D2. Я качаю головой.

Снэк должен заметить.

— Что?

Я хихикаю.

— Это может быть самое идеальное свидание на свете.

Мы останавливаемся рядом с почтовым ящиком.

— Я рад, что ты так думаешь. Я бы с удовольствием остался здесь и целовал тебя рядом с этим почтовым ящиком дроида всю ночь ради ностальгии, но думаю, что мы оба замерзнем. Так как насчет одного поцелуя, а потом мы войдем и получим этот счастливый конец — я имею в виду десерт.

Он едва заканчивает слово «десерт», как мои губы встречаются с его. Наши губы холодны, но быстро согревают друг друга. Мой мозг возвращается к нашему первому поцелую, виртуально вздыхает, а затем меняет направление и начинает фантазировать о том, что может быть в самом ближайшем будущем. К чему может привести этот поцелуй.

Я чувствую, что ни один из нас не хочет прекращать целоваться, но он проявляет некоторую сдержанность и между поцелуями говорит:

— Давай. Возьмем. Ту. Миндальную помаду. — Только мой смех прерывает поцелуй.