Солги мне - Софи Росс

Я и сам не понимаю, что делаю. Руки живут своей жизнью.

Глаза у Вари распахиваются удивленно. Я смотрю на нее и одновременно пытаюсь заставить себя уйти, пока не стало слишком поздно, но ее рваный тихий полустон, когда я в очередной раз смыкаю пальцы на тонкой лодыжке, решает все за меня.

У Вишни есть полное право закричать, когда я оказываюсь сверху, но она только удивленно распахивает глаза и задерживает дыхание, пока я во все свои сто процентов зрения пялюсь на ее губы.

— Ч-что происходит?

— Пока ничего, — вру беззастенчиво, прекрасно зная, что уже через секунду наброшусь на нее.

Варя стонет мне в рот, когда я наклоняюсь и целую ее. Беру в плен пухлые мягкие губы и настойчиво проталкиваю язык глубже.

Элька вкачивала себе какую-то хрень, и при поцелуях это ощущалось, а у Вишни все натуральное. Я уже и забыл, как ощущаются губы, данные девочке природой.

Честно жду, когда Варя пропишет мне по роже. Оттолкнет, протестующе замычит, попытается сделать хоть что-нибудь, но она только, подозреваю, от растерянности приоткрывает ротик и пальцами натягивает на плечах мою футболку.

Я практически лежу на ней, Вишенка трясется от испуга подо мной, и это охренительно кружит голову.

В ее глазах много всего читается. Интерес, страх, даже возбуждение проглядывает. Варя еще шире распахивает глаза, когда я задираю ее кофту и дотрагиваюсь кончиками пальцев до нежной кожи на впалом животике.

— Не надо…

— Тише, Вишенка. Я еще ничего не сделал. Мурашки, — хмыкаю, когда она вся покрывается пупырышками. — Тебе приятно?

— Д-да… Наверное, приятно.

— Надо знать наверняка.

Я хочу большего. Член в джинсах уже дымится от вида раскрасневшейся малышки, которая в перспективе может позволить мне вообще все, но это самое «все» обломится, если я сейчас напугаю ее до чертиков.

Она и так уже на меня смотрит с подозрением. Того и гляди заорет во все горло или начнет отбиваться своими маленькими кулачками.

Но стоять на месте я тоже не могу.

Еще выше поднимаю ее кофту, Варя наконец-то отмирает и пытается помешать мне. Только вот хитрость — не самая сильная сторона Вишенки, а я играть в эту игру умею.

Если девочка не дает перейти к следующей «базе», ее надо отвлечь. Поцелуи в шею всегда безотказно действуют, поэтому в следующий миг Вишня запрокидывает голову, пока я для начала языком трогаю пульсирующую жилку, а после губами считываю пульс попавшей в мою клетку птички.

Меня можно причислить к лику святых. Серьезно.

От вида округлой красивой груди со светло-розовыми затвердевшими сосками внутри просыпается зверь. Я бросаю ему кость в виде толчка бедрами вперед, чтобы хоть немного ослабить напряжение в паху, и натягиваю поводок, не позволяя этому животному с него сорваться.

Позвоночник сводит от желания заклеймить Вишню, сжать зубы посильнее, втянуть нежную кожу в рот, но я лишь щелкаю кончиком языка по острой вершинке и повторяю то же самое с левым соском.

Отрываю одну руку от дивана, переношу вес полностью на другое предплечье и трогаю Варю между ног. Надавливаю на горячую сердцевину и кайфую от того, как она протяжно стонет из-за одного простого касания.

— Такая отзывчивая, — хриплю какую-то муть ей на ухо. — По шкале от одного до десяти, насколько ты сейчас мокрая?

— Я не…не знаю, — сбивчиво шепчет Варя.

Она почему-то останавливает мою ладонь, когда я проталкиваю ее под резинку спортивных штанов. Хочет свести ножки, но я не даю.

Все-таки шея точно одна из ее эрогенных зон.

Парочка влажных поцелуев все решает.

Признаться честно, я надеялся, что маленькая развратница окажется без трусиков, но пальцы натыкаются на тонкую ткань паутинки. Мелкая сетка оказывается сдвинутой в сторону, я касаюсь пальцами чувствительного места.

— Одиннадцать, — говорю скорее самому себе, потому что Варька окончательно потерялась в ощущениях, которые прямо сейчас дарю ей я.