Солги мне - Софи Росс

— Не дёргайся. Заплачу тебе за ночь, Вишня, и оставлю щедрые чаевые.

Он сминает мои губы, будто наказывая. Поцелуй выходит горьким, у меня во рту разливается привкус крепкого алкоголя. Запах табака ужасно режет, но я терплю. Хочу разобраться во всем.

— Пугаешь меня очень, — глазами стреляю на руку, которую Ник все еще удерживает. Синяки останутся, он очень грубо действует.

— Солги мне, Варя. Придумай какую-нибудь херню, в которую я поверю. Но только, блядь, не говори, что ты раздвигаешь перед мужиками ноги за деньги. После всего… — сглатывает тяжело. — Я не хочу считать тебя продажной шкурой.

— Ты пьян?

— Выжрал прилично, но ни в одном глазу. Говори, Вишня, или я за себя не отвечаю.

Машинально смотрю за его спину. Дверь закрыта. При моей попытке закричать никто и не услышит. Мне даже в лифте тогда не так страшно было. Чувствовала, наверное, что ничего плохого со мной все равно не случится.

А сейчас я даже моргать боюсь, чтобы ничего нечаянно не пропустить. Губы горят, хочется дотронуться кончиками пальцев до них, но не рискую совершать лишних движений.

— Мы можем поговорить завтра, — лепечу тихо, поддавшись панике. — Когда ты…когда ты протрезвеешь. Мне страшно находиться рядом с пьяным человеком.

— Я твоим мнением не интересовался.

Начинает казаться, что я все себе придумала. Поцелуи, от которых дрожали коленки, нежные прикосновения мужских руках, которые сейчас удерживают меня в капкане, ласковые слова, заставляющие все внутри плавиться.

Этого не было никогда.

Я захлебываюсь своей болью.

— Не пытайся меня разжалобить, — Ник грубо стирает с моих щек мокрые дорожки. — Специально целку из себя корчила? Рассчитывала закрепиться рядом со мной?

— Н-не понимаю, что ты имеешь в виду.

На грудь будто давит гранитная плита. Барахтаюсь, но выбраться из-под нее невозможно. Еще чуть-чуть, и на ребрах появится первая трещина. А после вся я превращусь в осколки, которые уже никто и никогда не сможет собрать.

— Ты эту квартиру снимаешь?

Тема резко меняется, и я еще больше теряюсь.

Киваю, потому что даже короткое «да» застревает в горле. Я не могу сейчас рассказать Нику обо всем. Он не поверит в этот бред.

— Давно?

Снова кивок. Вру, как учила Алевтина Аркадьевна.

— Сука… — цедит сквозь сильно сжатые зубы Ник. — Последний шанс на исповедь, Вишня.

— Никит, пожалуйста. Я растеряна и не знаю, о чем ты говоришь. Мне больно, — еще раз шевелю рукой, в которую все еще впиваются мужские пальцы.

Хватка слабеет, и я машинально прижимаю предплечья к груди, растирая покрасневшее запястье. Вздрагиваю, когда крупные кулаки упираются в стену по обе стороны от моего лица.

Жду чего-то.

На мне обычный домашний костюм с короткими шортами. Ладонью Ник обхватывает бедро, задирая тонкий хлопок, подается вперед, вжимаясь в меня с силой. Твердый бугор давит на низ живота.

— Я не хочу… — мотаю головой, когда кожу на шее царапает. Едва не вскрикиваю, потому что в следующий момент Ник оставляет на ней засос. В этом месте все пульсирует.

Совсем недавно я дралась, кусалась и шипела дикой кошкой, когда со мной делали то же самое, а сейчас у меня какой-то ступор.

Холодно становится. Пальцы не двигаются — закоченели, что уж говорить о руках и ногах.

— Пожалуйста, поговори со мной, — все, на что я способна.

— Сколько за ночь, малыш? Хочу оттрахать тебя по полной, чтобы вытравить из-под собственной кожи весь твой яд.

Ник проталкивает ладонь под резинку шорт. Минуя трусики, давит на абсолютно сухие складки.

— Имитировать не умеешь? Ну же, Варя, чем я хуже остальных? — горячее дыхание рядом с моим ухом, шумные вдохи перебивают мой писк.

— Уходи…

— Никуда я не уйду, пока не выдеру тебя. Штука баксов, две? Элитная маленькая шлюшка.