Последнее падение - Дориана Кац (2023)

Только вот меня мало интересовали их дальнейшие разговоры, в голове крутилось совершенно иное:

«— Он меня поцеловал! Он действительно меня поцеловал! Но это же был дружеский поцелуй, верно? Тупая твоя голова, Мороз, дружеских поцелуев не бывает! Так ещё и эта чёртова толстовка! Почему она так приятно пахнет? Чем они тут все набрызгались, гады?»

— Ты чего? — Саша внимательно наблюдал за моей реакцией.

— Ничего, — слишком быстро и резко ответила я. — Не делай так больше, пожалуйста.

— Так — это как?

— Не целуй меня больше.

— Нет уж, Мороз. Нам с тобой ещё жить вместе в будущем и поверь, там я буду целовать тебя по тридцать раз на дню. Даю слово капитана.

— Ты идиот!

— Знаю, но мне это даже нравится.

***

— Просто объясни мне. Что надо было такого сделать, а точнее не сделать, чтобы она тебя выгнала? — расспрашивала меня Совинькова, пока мы аккуратно продвигались с подносами мимо различных блюд. — Хотя, зная сколько раз она выгоняла Кирилла, чего я удивляюсь. Он тебе случаем мастер класс по пропуску занятий не давал?

— Не давал, не переживай, — парировала я, ставя на поднос порцию гречневой каши и кусочек варёной куриной грудки. — Салат будешь?

— Буду, вон тот, с морковкой, — Татьяна указала в сторону собрания овощных тарелок, захватывая пару яблок с соседней миски и забрасывая одно из них мне на поднос. — Чай или витаминный сок?

— Воду, — одновременно, с внезапно появившейся Алисой Ким, ответила я.

Таня с кривой улыбкой протянула нам две бутылки:

— Думала ты уже поела, — она поправила рыжие волосы, пытаясь чем-то себя занять и скрыть негодование.

— Извини, что расстроила тебя, рыжуля, — от такого обращения Совинькова раздула ноздри, но сумела воздержаться от комментариев. — Просто твой молодой человек настоял на том, чтобы мы дождались вас, и потому мы до сих пор сидим голодные. Так что поторапливайтесь.

Закончив собирать стандартный набор калорий, мы двинулись в сторону занятого нами стола.

— Ну наконец-то, — обрадовался изголодавшийся Кауфман. — Думал, что с голоду умру.

— Напоминаю, ждать их, — Алиса указала в нашу сторону вилкой, при этом доставая наушники и вставляя их в уши. — Была твоя инициатива.

— Умеешь же ты испортить всё веселье, — Марк резко выдернул один наушник и остановил музыку, которую Ким так долго выбирала. — И вытащи их наконец-то из ушей. Бесишь своим поведением.

— Напоминаю, Марк, — Трубецкая впервые за долгое время начала терять самообладание и хоть как-то реагировать на мальчишку. — Она может делать всё, что пожелает. И раз ей комфортно сидеть в наушниках и не слушать наши разговоры, то она вправе так себя вести. И да, весело тут — только тебе.

Алиса надменно улыбнулась Марку и, слегка развернувшись, стащила свою розовую резинку для волос с руки Трубецкого, завязывая светлые локоны в высокий хвост.

— Это жест приватизации? — почти шёпотом спросила я у Татьяны, которая сидела как раз между мной и Кириллом.

— Вообще всё равно, меня это мало интересует.

— Тебя вообще мало, что интересует, — влез в наш разговор Трубецкой. — И ты решила себя голодом заморить?

— Это ещё почему? — Татьяна не отрывала взгляда от тарелки.

— Потому что ты вторые сутки питаешься только салатом с морковью. Хоть бы гречку поела, а то толку от твоего салата совсем никакого, умираешь на тренировках.

И действительно, Совинькова жёстко ограничила свой рацион — это я заметила только сейчас. Почти двое суток она не притрагивалась к мясу и крупам, а на завтрак ограничивалась лишь чашкой чая. Рехнулась девочка, по-другому тут и не скажешь. Для спортсмена остаться голодным хоть раз за сутки — равноценно смерти.

— Я сама решу, что и в каких количествах мне есть, — Татьяна продолжала гипнотизировать содержимое тарелки, пока рядом с её стулом не возник Кауфман. — А тебе чего?