Крестики # нолики - Татьяна Снежная

Каждая так и норовила вылезти вперед, уловить изумрудный взгляд и задержать его на себе. Но даже так, Тимуру было безразлично. Ни одна из них ничего не значила, ни одна из никогда не сносила ему башню настолько, чтобы за ней носиться. Честно говоря, он даже не запоминал их имен, не запоминал лиц тех, кого когда -то трахал на вечеринках. И масштабы этой катастрофы на самом деле поражали.

И пока он раздает сахарные улыбки Слуцкий обходит толпу, поворачивается и смотрит. Смотрит и думает: как они это вообще терпят? Это вот — с пластмассовой улыбкой, которой только распугивать людей. Так нормальные ни разу не улыбаются, когда в глазах вековые льды, которыми холодит нереально, а на губах улыбка сладкая, почти непринуждённая. Словно так оно у Ветрова всегда было — улыбки без единого всполоха радости, неправильные, неестественные, пугающие до усрачки любого, кто в парне видит не просто красивую оболочку, а глубже заглянуть пытается. И кажется, те, кто пытаются вот так же, как он сейчас — глубже, в самую душу осатанело холодную, застывшую, неживую — теряются там, не находя выхода. А если и замечают что-то пугающее, то тут же об этом забывают — это же Ветров, он кого угодно во что угодно поверить заставит. Что улыбка у него настоящая, к примеру, или что ему все до пи@ды.

-- Тат-так, девчули, расступитесь, -- Семен вернулся, протиснулся сквозь кольцо и вцепился в локоть друга, -- мы на тренировочку опаздываем...

И когда они отошли достаточно далеко продолжил:

-- Присоединишься? Парни во дворе собираются.

Ветров хмурит брови. Он на самом деле надеялся на Слуцкого. Значит планы придется менять.

-- Так ты играешь сегодня?

-- Ну да.. в клетке. Пятница же.

-- А потом бухать?

-- Потом бухать, проигравшие проставляются..

-- Значит без меня обойдетесь, -- он знает, что не обидит отказом. Так было всегда между ними. Семен, при всём его угрожающе высоком росте, еще адекватен.

Каланча закатывает глаза от такой очевидности. Матерится едва слышно и рукой машет: «Ладно, мол, проехали. Можно сказать и не надеялись». Но все таки интересуется:

-- Может случилось чего? С Кириллом там..

А в ответ краткое: Нет.

В конце коридора их пути расходятся. Слуцкий нырнул в раздевалку, а Тимур направился к лестнице. Сделал глубокий вздох прежде чем спуститься на первую ступень и тут же заметил две знакомые макушки пролетом ниже. Нет, ошибки быть не может -- Миронова и Лебедева плечом к плечу. И странность этого дуэта заставляет замереть, а потом отступить к стене. Туда где его не заметят.

Парочка не спешила. Поднималась медленно ведя напряженную беседу, по обрывкам которой Ветров мог вполне так себе разобрать, что речь идет о нем.

-- ... Так он же борется за ее внимание, ошалел просто...

-- И что? -- глубокий голос спокоен.

-- Нет, подожди.. Тебе все равно, что-ли? Вот так вот и уступишь его всего этой Софии?

-- Да, вот так вот уступлю, -- чувствуются нотки раздражения. -- И тебе советую сделать тоже самое. Я вообще не понимаю твоих заморочек.

-- Но я думала..

-- Пока за тебя думал Ветер, ты была мне более приятна..

Лестница кончается, Миронова идет дальше, оставив свою спутницу. А Даниэль еще долго смотрит ей вслед и только потом тихо ядовито произносит:

-- Ага.., ну посмотрим.

Тимур цепляет на лицо небрежную улыбку удовлетворенный тем, что слышал. Миронова оказывается просто душка. Все таки не зря он на какое то время доверился ей, осчастливил, как говориться, своим вниманием. Он не мог не отдать должного строгой красоте ее лица, главным недостатком или, быть может, главным достоинством которого была аристократическая бледность. Но совсем не понятно от чего колбасит Даньку. Ее серьезно беспокоит его симпатия к Софии? С чего бы?

***