Мистер Совершенство - Дж. Хасс

Он снимает серебряные крышки с тарелок и прячет их на одной из полок под тележкой.

— Надеюсь, ты любишь блинчики. Но если нет, я заказал французский тост. Мы можем разделить его на двоих.

— Почему ты такой? — спрашиваю я, и мой рот наполняется слюной от вида горки свежих ягод на моих блинчиках. Да и у его французского тоста толщиной в два с половиной сантиметра и идеальные хрустящие края.

— Какой? — спрашивает он, разворачивая приборы, и расправляет салфетку у себя на коленях. — Веселый? Креативный? Романтичный? Что из этого тебя беспокоит, Элли?

— Не это, — говорю я. — Ты знаешь, что именно меня беспокоит, — я указываю на свою упругую грудь с торчащими сосками.

— Да, они прекрасны. Я никогда не забуду этот завтрак. И разве не это главное? Разве наш опыт — это не воспоминания о процессе его создания? Почему бы не сделать его особенным?

Он разливает по чашкам кофе, затем протягивает мне сливки и сахар. Мне хочется съесть то, что на этой тележке. Хочется отведать эти покрытые ягодами блинчики. Да и кофе вкусно пахнет. Вероятно, я попробую еще и французский тост.

— Он может быть особенным и без обнаженки, — говорю я, разрезая блинчики вилкой, и сую их в рот.

— Ох, — смеется Мак. — Особенная часть будет позже. Когда я толкну тебя к этому окну, и ты будешь прижата щекой и сиськами к холодному стеклу, я стяну вниз твои брючки и буду трахать пальцами эту киску, пока ты не кончишь. Вот эту часть ты точно не забудешь, Элли. Ты никогда не вспомнишь, какой на вкус была эта еда. Хорошей, сладкой или нет. Но утро, когда твой босс трахнул пальцами тебя, прижатую к окну твоего же офиса? Вот под это воспоминание ты будешь мастурбировать многие годы.

Боже мой. О чем я только думала?! Он мне не по зубам.

— А потом я засуну пальцы в твой рот, пока они еще будут скользкими от твоего удовольствия, и буду мастурбировать, глядя тебе в лицо, и кончу на твои сиськи. Вот почему я хотел, чтобы ты была топлесс. Чтобы я мог есть и представлять все то веселье, которое вскоре предстоит. Все эти воспоминания мы начнем создавать через десять минут.

Думаю, я только что потекла. Я даже не уверена, откуда взялось это выражение. Я никогда раньше его не использовала, но сейчас оно пришло на ум. Именно это сейчас происходит. И оно подходит. Потому что я мокрая. Я мокрая из-за его слов.

Так, значит, он выигрывает, не так ли? Потому что, хотя я и должна беспокоиться о том, как относиться к «топлесс-завтраку» со своим боссом, но все, о чем я могу думать — это его пальцы во мне. О его горячем дыхании на моем плече, в то время как он будет играть с моим клитором, пока я не кончу.

Мак смеется.

— Элли, прекрати. Ты ведь не такая уж чопорная, не так ли?

Я глубоко вдыхаю и выдыхаю. Он наклоняется вперед и подносит к моим губам вилку с кусочком французского тоста. Я открываю рот, и принимаю его, улыбка Мака больше напоминает улыбку человека, одолеваемого похотью, чем на улыбку того, кто думает о завтраке. Его другая рука находится под скатертью. Я слышу звяканье пояса, затем он закрывает глаза и начинает двигать рукой туда-сюда.

Он мастурбирует.

Я ошеломленно молчу.

— Поиграй с собой, Элли. Пока ешь. — Его глаза открываются, он отрезает себе кусок французского тоста и кладет его в рот, пока я смотрю на его губы, и начинает медленно жевать. — Пожалуйста, — тихо шепчет он.

Пожалуйста. Хммм. Это застает меня врасплох. И какого черта. Я сижу здесь, уже топлесс. Уже во всем участвую. Почему бы просто не… принять это.

Я с трудом сглатываю и начинаю массировать сосок левой рукой, а правой рукой нарезаю блинчики. Все это время я, не отрываясь, смотрю на него. Он улыбается и кивает.

— Вот видишь.

Я действительно вижу. Я понимаю, что МакАллистер Стоунволл мне определенно не по зубам. Но даже если бы я и захотела, сейчас я ни за что не осталась бы наблюдателем.

Я в деле.

Глава 17